Покорённый. Катрин Гертье
такой сильный гул, что я не могу разобрать, о чем разговаривают люди, которые меня окружают.
Замечаю, что в комнате появляется служанка. Она протягивает ко мне свою руку, и я вижу, как на столе передо мной появляется бокал. С подозрением смотрю на жидкость, а затем на хозяина дома.
Он снова читает в моем взгляде вопрос и по всей комнате разносится его громкий смех, который приводит меня в чувства.
– Мистер Олан, вы боитесь? – все еще посмеиваясь, спрашивает он. – Это всего лишь шампанское.
Вновь смотрю на бокал, пытаясь разглядеть в нем что-то, что подтвердило бы мои опасения, но, разумеется, ничего не нахожу. Опять перевожу взгляд на бывшего клиента, а он наблюдает за мной насмешливым взглядом. Его, кажется, начинает забавлять моя реакция. Он улыбается, но его глаза неотрывно следят за мной.
– Я предлагаю тост! – торжественно произносит он и взглядом предлагает мне взять в руку бокал.
Понимая, что у меня вновь нет выбора, беру со стола предложенную отраву и приподнимаю ее к своим губам.
– Давайте выпьем за новую жизнь и удачное приобретение!
С удивлением смотрю на собеседника.
Странный тост, учитывая мое положение. Наверное, он имеет в виду себя. Ведь теперь ему принадлежит все, что еще минуту назад было моим… включая жизнь.
Не произнося больше ни слова, большими глотками мужчина выпивает все содержимое своего бокала.
Набравшись мужества и понимая, что терять мне больше нечего, я, тяжело вздыхая, закрываю глаза и вслед за ним, залпом проглатываю всю игристую жидкость.
***
Звонкий стук по металлу режет слух. С большим трудом размыкаю тяжелые веки и смотрю по сторонам, не понимая, откуда этот звук, и где я нахожусь.
К моему огромному удивлению, я обнаруживаю себя на жесткой металлической койке в большом тусклом помещении, жутко смахивающим на палату в психиатрической лечебнице, которые часто используют в кино, для создания должного эффекта на восприятие зрителей. Одежда, которую я подмечаю на себе, кстати тоже, очень даже подходит к данным декорациям. По мимо моей лежанки я насчитываю еще около дюжины подобных кроватей, на которых отдыхают мужчины разных возрастов.
– Подъем! Живо! – вдруг с коридора доносится громкий женский голос.
И подчиняясь команде, мои внезапные сожители, торопясь, соскакивают со своих коек и заправляют их за собой. С коридора вновь слышится грозный голос, который приказывает всем собираться и выходить на центральную площадку.
Чтобы незамедлительно разобраться в том, что происходит вокруг, поднимаюсь с постели и хватаю за плечо первого, попавшего мне под руку парня.
– Где мы? И что, вообще, происходит?! – интересуюсь я.
Он испуганно отшатывается от меня, но помедлив пару секунд, все же, решает ответить:
– Ты новенький и должен знать, нам нельзя разговаривать, – торопливо бормочет он, настороженно оглядываясь по сторонам, и быстро добавляет. – Собирайся скорей! Сегодня нас выставят на продажу.
– Какую