Максимальное удовольствие. Степанида Воск
из своей жизни. Отчего-то именно от этой мысли захотелось разрыдаться в голос. Обида за то, что меня откинули походя, как ненужный пакет для мусора уязвил в самое сердце. Совершенно не подумала о том, что я Лауренцо никто, что он не обязан за мною ухаживать, что он и так для меня сделал слишком много, с учетом того, что у нас было в анамнезе. Нет. Я об даже не вспомнила. Зато обиду затаила. Губы надула.
Не знаю откуда у меня взялись силы, видимо включилось второе дыхание или еще что-то, но смогла встать. В этот раз Лауренцо меня не останавливал, да я и не послушалась бы.
– Вижу тебе легче.
– Да. Намного, – я держалась рукой за стеночку, но стоически делала вид, что у меня совершенно не кружится голова и со мною все в порядке.
– Такси уже у входа, – мужчина считал какую-то информацию с голопада. Холод во взгляде полоснул по чувствительной душе. – У меня еще одна встреча, ты извини, – внезапно произнес он, – если тебе хочется, то можешь остаться.
Хочется – перехочется.
Вот еще. Я гордая. Меня и так хорошенько макнули лицом в ароматное марево презрения. Хватит. Еще раз я не переживу, да и зачем? Не стоит разменивать свою жизнь на глупости. А мне он стал казаться приятным человеком.
Не верь глазам своим, Илария.
– Я домой, – поставила в известность.
– Тогда пойдем потихоньку, – меня подталкивали вновь.
– Я только «за», – мне даже касаться мужчины не хотелось, настолько было неприятно находиться рядом, но я не могла. Ноги меня держали крайне плохо. Это бесило и выводило из себя еще больше.
Мы как-то чересчур быстро оказались у входа в клуб, выяснилось, что существовала целая сеть лифтов и коротких путей, по которым можно было выйти на улицу. А до своей комнаты он вел меня иначе. Похоже, что рассматривал исподтишка, то-то я ощущала на себе изучающий взгляд. Теперь бы и я посмотрела на Лауренцо, с учетом изменившейся внешности, но мне не позволяла гордость. Так мы и шли, каждый смотрел строго перед собой.
– Я позвоню узнать, как у тебя дела, – пообещал мне Лауренцо на прощание, после того как усадил в такси. Кар должен был доставить меня в гостиницу.
Пруди даже доплатил таксисту, чтобы меня проводили до номера. Я не хотела, начала возмущаться, но Пруди был непреклонен. Ну и черт с ним. Хочет сорить деньгами, пусть сорит. Видимо те две кумушки ошиблись, думая, что Лауренцо поиздержался и стал нищ. Наверняка, это был пиар-ход и какая-то другая причина.
По дороге разрешила себе пустить скупую слезу, пообещав, что она будет последней, потому как я не позволю себе еще раз расстроиться из-за мужчины. Вот вроде бы он мне не то, что не принадлежал, даже авансов не давал, никаких намеков, а мне все равно было обидно, как будто жених предал. Я все больше и больше накручивала себя, придумывая несуществующее и не могла понять откуда мне в голову пришли мысли о некой связи с Лауренцо. Подумаешь, пожалел девушку, заступился, приодел и дал возможность реализовать часть желаний. За это же не падают в ноги, не начинают мыть ступни и воду пить. А я вот причислила его в спасители.
Ведь знамо дело – мы в