Мне снился сон…. Ирина Глебова
большие, где люди живут? Я имею ввиду не Гаити или Кубу, а так… небольшие поселения.
– Есть, конечно. Впрочем, и на нашем острове вполне мог бы быть посёлок, где люди что-то бы выращивали, рыбу ловили. А почему ты спрашиваешь?
– Так, интересно…
– Понимаю тебя. Думаешь: откуда придёт наше спасение?
– Я, честно говоря, больше надеюсь на второй самолёт. Там сообщат координаты столкновения, время… Правда, ничего не знают, а значит и не скажут, о террористах.
Тони наклонился к ней, близко заглянул в лицо.
– О каких террористах?
У Виктории на мгновение остановилось сердце, потом быстро-быстро зачастило. Она ещё не поняла, в чём дело, но сильно закружилась голова.
– Почему ты спрашиваешь? – Голос у неё тоже дрогнул – Ты же видел их!
Тони откинулся назад, грустно покачал головой.
– Нет, Тори. В том-то и дело, что нет! Я, видишь ли, летел из Дакара в Нью-Йорк. Ты поняла? Я летел не в твоём самолёте. В другом. Увы, он тоже разбился.
Виктория испытала настоящее потрясение. Почему ей не приходило подобное в голову? Наверное, пережить одну авиакатастрофу – невероятно тяжело для человеческого разума. А уж представить одновременно две!.. Впрочем, через некоторое время она пришла в себя. Но теперь ещё более странным показалось ей всё происшедшее.
– Получается, что ты тоже один единственный спасся? Из всего твоего самолёта?
Она сидела, обхватив себя за плечи: её всё ещё трясло от шока. Энтони спросил озабоченно:
– Не вернулся ли твой жар? Ты ещё так слаба! Разреши, я обниму тебя.
И, не дожидаясь её ответа, придвинулся, обхватил за плечи. Потом ответил:
– Конечно, ручаться на сто процентов не могу, так хочется надеяться, что кто-то ещё остался жив… Но, похоже, что ты – одна, и я – один.
– А как, как всё произошло у вас?
– Даже не знаю толком. Я спал, как и все в салоне. Я, знаешь ли, часто летаю, привык, всегда сплю спокойно, крепко. А тут проснулся, пить захотелось. Не стал вызовом тревожить стюардесс, сам пошёл вперёд, к кабине, чтобы воду взять. Вот тут… да, как раз тогда самолёт первый раз сильно тряхнуло, потом резко бросило вправо и вниз… Теперь я понимаю: делался невероятный вираж, чтобы уйти от столкновения. Но не получилось. Первый удар, скрежет, как будто всё рвётся, лопается!.. Люди стали падать или повисать на ремнях, закричали… Вот ты спросила, и, оказывается, я всё помню!
– А дальше? Что ты сделал?
– Надо же, я и это помню! Я подумал: «Падаем в океан, есть шанс спастись. Нужно пробраться к аварийному люку…»
– Ты знал, где он? И как открывается?
– Да, знал. И, похоже, сумел открыть. Но это я уже помню очень смутно. Пришёл в себя в воде, пытался кого-нибудь спасти, но живых не было… Потом какой-то обломок для опоры прихватил, сориентировался и поплыл. А через время увидел впереди ещё плывущего человека. Тебя…
Они помолчали, и теперь уже Виктория почувствовала, что Энтони мелко дрожит. Да уж, после таких воспоминаний!.. Она инстинктивно крепче прижалась к нему – подбодрить,