Азбука экстрасенса. Николай Норд
со скоростью борзой рванула Евгению наперерез и грудью успела встретить его уже перед самым кустом крыжовника, обреченного на безжалостное порубание.
– Срублю, гад, срублю, ничтожество! Где твои ягоды, где, я тебя, божья срань, спрашиваю? – свирепо орал Евгений, с упорством прорываясь к цели и размахивая топором. Жена едва справлялась с ним.
– Успокойся, Женя! Не руби ты его, несчастного, пожалей! Даст он еще ягодок, даст, никуда не денется…
– Когда даст-то?
– Да на следующий год и даст. Дашь еще, кустик, ягодок, а? – оборачивалась то и дело женщина к кусту и вопрошала его словно живого собеседника. – Видишь, Женя, говорит, даст, не трогай его!
Евгений остановился, вроде как в раздумье. Он хмуро посматривал на куст, держа топор в правой руке и водя по его лезвию другой.
– Так дашь ягоду или нет, я тебя спрашиваю? – рявкнул в конце концов он на куст.
– Говорит же, даст! – отвечала за крыжовник его жена, потихоньку отодвигая разбушевавшегося супруга подальше от бедного растения.
Евгений неохотно бросил топор и вернулся к столу, где, как ни в чем не бывало, продолжил нашу беседу, будто тут ничего такого и не было.
Я поразился этой его вспышке гнева и последовавшей за ней мгновенной смене настроения, никогда я его таким не видел, но потом подумал, что у всех чувствительных людей эмоции часто зашкаливают через край, и больше не вспоминал об этом инциденте.
На следующий год, примерно в это же время, я снова оказался у риши Евгения. Прошлогодняя сцена с шашлыками и ягодой повторилась опять, только теперь на стол были поставлены две чаши: одна с малиной, другая – с крыжовником. Я вспомнил ту старую историю и оглянулся на куст крыжовника. Вместо чахлого кустика я увидел крепкое цветущее растение, которое было не только шире предыдущего, но и казалось намного выше.
– Новый куст посадил, вместо старого? – спросил я собеседника.
– Нет, старый кустик растет.
– Подожди, но ведь этот куст и высотой раза в полтора больше прежнего, и шире чуть не вдвое…
– Нет-нет, все тот же, просто я его тогда напугал до смерти, вот он и разросся!
Я недоверчиво глянул на Евгения, но тот лишь усмехнулся и с хитринкой глянул на меня из-под широких смоляных бровей.
– Они, эти растения, такие же понятливые, как и мы с тобой, Николай, – сказал он. – Вот я пригрозил ему малехо, он все понял, теперь растет, старается, ягодки дает. Этот прием мне моя бабка еще в детстве показала на яблоньке-дичке, которая у нее в огороде тогда росла. Я с тех пор так же поступаю.
– Выходит, эту сцену с топором вы с женой попросту разыграли?
– Ну да, поставили спектакль, но только не перед тобой, как ты понимаешь, а перед кустиком…
А для вас, дорогие читатели, тренинг на тему, в сфере которой действовал махариши Евгений, я приведу в соответствующей главе о растениях.
Воздействие на животный мир
Под таким