Четвертый. Константин Симонов
Судить другого всегда легко, а вам особенно…
Второй пилот. Почему?
Он. Потому что вы уже… (ищет слова) вам уже…
Второй пилот. Мы уже умерли, и нам ничего не грозит. Да? А ты еще жив и не хочешь портить себе жизнь?
Он. Да.
Дик. А что тебе грозит, по-твоему?
Он. Мне могут не поверить, и это не будет напечатано. А наши потом все равно узнают, что я говорил об этом.
Второй пилот. А почему ты думаешь, что тебе не поверят? У тебя такая дурная слава?
Он. В глазах тех, к кому мне надо будет пойти…
Дик. Все равно напечатают. Люди так не хотят войны, что не побоятся ошибиться в эту сторону. Ты теперь известный человек, и ответственность за твои слова будет лежать на тебе.
Второй пилот. По-моему, он как раз и боится ответственности.
Он. Да, боюсь.
Дик. А чего еще ты боишься? Ну говори же, что ты мнешься? Ты же пришел не в комиссию по расследованию. Наше мнение к чему-то обяжет тебя только в одном случае – если у тебя осталось достаточно совести для этого.
Второй пилот. Интересно, делают ли теперь на земле удачные операции, когда у человека рак совести?
Он. Брось издеваться надо мной!
Дик. Он не издевается над тобой, он просто говорит то, что думает. А ты отвык от этого, и тебе кажется это странным. Но ты тоже попробуй, а?
Он. Если говорить по совести…
Второй пилот. А ты что, собирался обманывать даже мертвых?
Он. Если бы я был твердо убежден, что этот самолет непременно обнаружат, и если бы я знал заранее, что из-за этого непременно будет война…
Второй пилот. Ты бы не колебался?
Он. Да. Я бы сделал это.
Второй пилот. То есть ты предпочел бы расстаться с благополучием, чем с жизнью? Ты просто не дурак, но это не имеет отношения к твоей совести.
Он. Но полет могут отменить, или он может пройти незамеченным. А я…
Дик. Ладно. Рассказывай, с чем ты боишься расстаться? С местом?
Он. Да.
Дик. С твоей нынешней женой?
Он. А что ты знаешь о ней?
Дик. Больше, чем ты думаешь.
Штурман. У меня такое впечатление, что он не очень-то боится расстаться с ней.
Второй пилот. Не скажи. Богатую женщину больно терять.
Дик. Чего ты боишься еще?
Он. Я боюсь, что меня вызовут из Европы обратно и назначат расследование.
Второй пилот. Ты можешь отказаться вернуться.
Штурман. Согласимся с ним, что это не так-то просто – не вернуться на родину!
Он. А вам там это по-прежнему понятно?
Дик. И, может быть, даже больше, чем тебе. Значит, ты боишься, что тебя вызовут и ты все-таки вернешься и предстанешь перед комиссией?
Он. Да.
Штурман. Насколько я понимаю, это не очень приятная штука.
Он. Вы не имеете об этом ровно никакого представления. Ваше счастье, что