Берег родины. Анатолий Гребнев

      Это он, осенив победивших

      Правотой необорной, как Бог,

      Смерть приняв, богатырь-поединщик

      Русским ратям победу предрек.

      И звенит с той поры неослабно,

      Как торжественной скорби привет,

      Вместе с отзвуком боли —

      Ослябя —

      Колокольной волной —

      Пересвет!

      И народ на Руси без изъятья

      Отплатил им любовью святой.

      Шесть столетий крестовые братья

      Неразлучны под общей плитой.

      Шесть столетий не ведает срама

      Слава их, понадежней брони.

      Тишину надмогильного храма

      Заслужили по праву они.

      Заслужили они поклоненье:

      В час глухой покаянно скорбя,

      К ним текли чередой поколенья,

      Их судьбой поверяя себя.

      На тернистом пути обретений,

      На заносах его роковых

      Не безгласны минувшего тени,

      Как бессонная совесть живых.

      Но ведь было же в прошлом недавнем:

      Нам упорно старались внушить,

      Что история наша бесславна

      И не стоит ее ворошить,

      Чтоб, к бегущему дню приспособясь,

      Голос истинной правды угас,

      Задремала народная совесть,

      Память крови отшибло у нас;

      И в мечтах о прекрасном грядущем

      Впопыхах мы успели забыть,

      Что не вырасти саду цветущим,

      Если корни его подрубить.

      Нет! В заботах о завтрашнем севе

      Надо нам не зевать – успевать,

      Чтоб и сметь не смогли фарисеи

      Ложью наши поля засевать.

      Нет! Пусть время смертельно торопит —

      Оглянись и постой на меже,

      Чтобы свой исторический опыт

      Оценить искушенно уже.

      И в движеньи к намеченной цели

      Уловить световодную нить:

      Всё вернуть, что порушить успели,

      Что осталось – сберечь-сохранить.

      Да не будут поруганы святость

      И величие нашей земли!

      …Запоздалой виной виноватясь,

      К Пересвету мы с другом пошли.

      Шли, хоть знали давно и подробно,

      Что могила его не в чести,

      Что втихую сумели надгробье

      Над святым погребеньем снести,

      Что в чаду индустрийной нагрузки,

      Перейдя святотатства предел,

      Над великой святынею русской

      Многотонный компрессор гудел.

      В лязге-грохоте память заглохла,

      Воцарилась бездушья тоска…

      С хмурым тщаньем товарищ из ВОХРа

      Проверяет у нас пропуска.

      Но нельзя нас, как раньше – хоть тресни! —

      Завернуть, не пустить, застращать.

      – Мы, товарищ, пришли на воскресник!

      Подпись есть и на месте печать.

      Ты открой нам железные дверцы,

      Придержи бесполезную злость.

      Здесь