Колесница времени. Татьяна Степанова
отозвала в сторонку помощника дежурного, предъявила удостоверение и спросила:
– Что тут у вас?
– Дурдом, – дежурный покачал головой.
– Я к вашему начальнику майору Белоручке.
– Она в пятом кабинете, потерпевшими занимается.
Катя пошла по коридору, ища пятый кабинет. Постучала, открыла дверь и..
– Закройте дверь, я занята!
Резкий женский голос. Катя увидела свою подругу. Лиля была в форме. Она обернулась к двери, взмахнула рукой – мол, не сейчас. И тут глаза ее встретились с глазами Кати.
– Это я, – сказала Катя.
– Это ты?
– Это я, – повторила Катя. – Извини, что без звонка и, кажется, не вовремя.
– Заходи! Катя, что же ты так давно не приезжала, не звонила.
Катя смотрела на подругу. Лиля слегка раздалась вширь. Она всегда была маленькой женщиной, невысокого роста, но очень сильной, ловкой, подвижной, дружившей со всеми видами спорта. А тут слегка потолстела. Хотя лицо ее осталось худым, с резко очерченными скулами. Катя отметила, что возле уголков рта Лили залегли морщинки, их раньше не наблюдалось. И все черты как-то заострились, посуровели. Даже когда она улыбалась…
Сейчас лицо Лили было каким-то серым.
За столом в пятом кабинете на стульях для посетителей сидели двое: женщина-карлик – очень миловидная крашеная блондинка, такая крохотная, точно Дюймовочка, с маленькими аккуратными ножками и ручками, в брюках и яркой, почти детской розовой курточке, испачканной зеленым.
А вот второй человек за столом…
Катя подумала, что это переодетый мужчина в женском платье. Так ей сначала показалось. Потом она пригляделась – нет, фигура женская, округлая, но…
Ах, памяти незабвенной Кончиты Вурст – бородатой певички с Евровидения, – у человека в женском платье имелась густая каштановая борода. Каштановые волосы струились по плечам. Пестрое платье из джерси спереди разорвано и все тоже залито зеленым.
– Грудь болит вот здесь. Он прямо в грудь меня бил ногой специально. Я когда упала…
Голос… голос – женский, очень мягкий, немного низковатый, исполненный боли и страдания.
Катя сразу поняла – перед ней женщина.
– Пишите заявление, Кора, – сказала Лиля Белоручка. – Марина, и вы тоже. – Она подвинула к женщине-карлику лист бумаги и дала шариковую ручку.
– Лиля, что у вас тут происходит? – спросила Катя.
Лиля лишь глянула на нее, скулы очертились еще резче под тонкой кожей.
– Может, не надо писать никакого заявления? – спросила Кора.
– Пишите заявление, мы возбудим уголовное дело о нападении на вас.
– На меня дважды уже нападали до этого. Я не обращалась в полицию. Один раз вечером в переходе на лестнице так толкнули сзади. Я грохнулась, боялась, что ногу сломаю. А сегодня мы с Маришкой вышли из такси… Я даже не видела их – как они на нас налетели. Один что-то про Лигу кротких против Содома орал и ударил меня. Я упала на колени. А он меня ногой в башмаке в грудь вот сюда… Грудь болит… и еще в промежность