Временные неприятности (сборник). Дмитрий Иванов
как представить Альбе своё изобретение, внедрение коего в неспешную жизнь герцогства сулило небывалые барыши, невиданные перспективы и неслыханные преференции.
Когда-то давно, ещё в эпоху Выразительных Красных Пиджаков, Макроэкономики – Предвестницы Нанобайтологии и Сказочных Прогнозов, Киртеп учился с герцогом в одном церковно-приходском лицее имени великого Карнеги. Казалось бы, это обстоятельство должно давать водяному «прекрасные виды на урожай», как сказал бы садовник герцогский Мич Урин, если бы не лишился языка в пору перехода от социальной материальности к материальному диалекту финансового обретения.
Теперь бывший садовник разводит кактусы на границе с Салотонатом Незалэжных Сябров и помалкивает, будто гуталину «момент» наелся от всей своей широченной, как распахнутая форточка, души. Никому ничего не присоветует; ни плохого, ни хорошего. Да и вы бы не стали, если б вам перспективы без права переписки и обжалования также весло обозначили трое демонов-кентавров в бронированном пальто.
Да-а… совета задарма нынче никто не даст – всеобщий рынок, понимаешь. А в нём, совете, Россефорп сейчас нуждался, как никогда раньше. Почти дружеские (в юности) отношения с Альбой позволяли ему обратиться к герцогу как к приятелю. Но этот путь лишь на первый взгляд был хорош совершенно, то есть во всех отношениях. Тут – как угадаешь: герцог мог встать не с той ноги, и тогда все надежды на быстрейшее разрешение вопроса полетели бы коню в подгузник.
Киртеп раскачивался на скамейке, а оковы, её держащие, будто исполняли знаменитый шлягер недалёкого, но такого самоуверенного прошлого.
– Эти глаза напро-о-о-тив… особенно – правый глаз, – подпел Россефорп в цепной тональности и представил свою возможную беседу с герцогом, украшенную яркими гротесковыми тонами.
«– Ну, ты, графская развалина!
– Напоминаю, Киртеп, я не граф, а герцог!
– А с развалиной, значит, согласен?
– Хотел-то чего?
– А вот изобрёл я одну штуковину…»
Нет, определённо, лучше в лоб не действовать, используя давние связи. Да, дружили в молодости с герцогом Альбой, можно сказать, при одном дворе выросли. Давненько это всё было… давнее самых давных давн… … быльём, правда, не поросло, только (и исключительно!) бельмами. Раньше, случалось, Альба, выделяясь ироничным складом ума, и сам шутил, и чужим шуткам любил посмеяться. Нынче же герцог стал более прагматичен, ворчлив. Ирония переродилась в сарказм, а сам сюзерен превратился в брюзгливого и непредсказуемого сатрапа с теми самыми бельмами вместо лучистых, как «три источника и три составные части» роговиц во впадинах глаз.
Хм…
Нет, неправильный зачин у сказочки. Надобно иначе как-то речь повести, традиции да старинности соблюдаючи. Вот этак, например…
За тремя иксами, за тридевятью горами, да лесами фигурно-патриотическими жил да был один герцог. Вернее, жил не один, а с герцогиней, двумя любовницами