Негативно оценочные лексемы языка советской действительности. Обозначение лиц. Пётр Червинский
в своих заявлениях стремится (на словах, не на деле). Писание его имеет характер недержания мочи: писун – тот, кто все время пишет, и тот, кто все время мочится, писает (обыгрываемое совмещение значений), – проявления постыдно-болезненного и неуправляемого, не контролируемого, не подвластного ему самому, но весьма досадного и неприятно-тяжелого для окружающих.
К оценочной категории поведения, но иного, не релятивного и не демонстративного, подзначения следовало бы отнести, из намеченных к рассмотрению, слово плясун. Его оценочность определяют уход, увлеченность, убегание от того, что волнует общество, чем живут советские люди, страна. Плясун не враг, не вредитель социалистического строительства, но посторонний, закрытый в себе, в своем увлечении, занятии, страсти, и потому не нужный и лишний в советском обществе элемент. Плясун прежде всего танцовщик балета, увлеченно танцующий, сконцентрировавшийся целиком на этом своем занятии, а через него фактически на себе. Самолюбование и страсть к своему занятию могут легко подтолкнуть его к стремлению начать искать страну и место, где он мог бы с большими пользой и выходом для себя отдаваться любимому увлечению и реализовать свою страсть к нарциссизму. Плясун, тем самым, отчасти, потенциально связан вторично с категорией места (что отражается также в значении самого глагола плясать «вращаться, перебирать ногами, подпрыгивать на месте, беспорядочно, хаотично колебаться, перемещаться, дрожать, трястись»14). Однако определяющей для него остается черта поведения: плясать для него означает прежде всего вести себя не как все. Пляшет он, с одной стороны, потому, что ничего другого не может, это его занятие. Пляшет он потому, что таков характер его проявлений, обусловленный внутренней нестойкостью, неустойчивостью, не привязанностью, неумением держаться чего-то определенного, находить для себя в этом опору. Пляшет он еще потому, что тем самым он убегает – от себя такого, от проблем, от не удовлетворяющей его «я», не соответствующей ему действительности. И пляшет он, с другой стороны, потому, что, будучи или ощущая себя преследуемым, скачет и прыгает от карающего бича (ассоциативное отражение угрозы Ты у меня еще попляшешь! допрыгаешься! попрыгаешь!). Пляшет он еще, отчасти, рискуя, возможно в силу своего характера и своих пристрастий, играя с огнем, качаясь, вращаясь, перемещаясь по краю, над пропастью (плясать по краю, над пропастью, на краю, над обрывом), на границе возможного и дозволенного, вдоль протянутой линии, как своего рода границы того, что разрешено, но сомнительно в своей правильности, точнее того, что не явно запрещено или явно пока еще прямо не запрещено (колебательность, дрожание, трепетание глагола плясать: в руках плясать, руки пляшут). Равно как и того, что здесь и надежно и жизнь, с одной стороны, и там, ненадежно и потенциальная гибель и смерть, с другой: канатный плясун – канатоходец, рискующий
Значения даются по Большому толковому словарю русского языка. Гл. ред. С. А. Кузнецов. СПб., 2000.