Душегуб. Татьяна Линг
я, – Я не могу отпустить ее, она не в себе! Ей нужна помощь!
Вдруг девушка перестала вырываться, взглянула на меня чистым, незамутненным сознанием и выпалила:
– Спроси Душегуба, почему Комитет скрывает множественные преступления? – казалось мы оба с комитетчиком вздрогнули. – Спроси, почему он так и не нашел убийцу твоего папаши? Хотя ты сама не лучше! Почему ты не спасла ту девушку, что умирала у тебя на руках? Ты ведь могла!
Откуда она столько всего знает? Откуда такие точные вопросы? Она подслушивала нас с Томом, но это невозможно. Что-то щелкнуло, отодвигая реальность на второй план. А перед внутренним взором, ставшим таким реальным, что можно было осязать и чувствовать предстало… Жар от взрывающегося флайкара отца…Пустота и одиночество… Жар от пепелища и эта молоденькая девушка, вся в крови, что дышит как кролик. Да, я помню… Если бы я не помогла какому-то дедуле, а сразу пошла поднимать балку или раньше вызвала бы на помощь Душегуба, то наверняка несколько тех драгоценных секунд хватило бы, чтобы спасти ее…
Резкая боль пронзила меня, вырывая из вороха самокопания. Душегуб лежал рядом и силой отрывал мои пальцы от ноги блондиночки, что снова стала бормотать странные слова, ругаясь то матом, то снова переходя на непонятный язык.
– Нет! – вырвалось у меня.
– Ей уже не помочь! – рыкнул Душегуб, – Но тебя я им не отдам!
И девушка полетела вниз. Кричала только я. Разозлившись, я накинулась на комитетчика.
– Скотина, без эмоциональная сволочь! Да вам плевать на всех! – орала я, пока мне просто не заткнули рот. Душегуб лежал сверху, прижимая меня всем своим телом и целовал. Я взбрыкнула, но комитетчик не выпустил. Силой врываясь в рот. Поцелуй прекратился так же, как и начался, неожиданно мужчина поднялся, подхватывая, и ставя меня на пол.
Глава 12
– Что это черт возьми было? – прорычала я, Душегуб не ответил, посматривая на часы.
– Пойдем, – и ринулся назад. Он занимал весь проход своей внушительной фигурой, а иногда ему даже приходилось пригибаться.
– Что ты делаешь, Душегуб, стой!
Комитетчик резко остановился и я впечаталась ему в спину. Он обернулся.
– Что ты хочешь знать?
– Почему ты так себя ведешь по отношению ко мне?
– Я, – комитетчик отвел глаза в сторону, – забочусь о тебе, – а потом раздраженно добавил, – в конце концов это моя обязанность.
– Поцелуи тоже в нее входят? – едко поинтересовалась я.
– Нет, поцелуи – это личное… – ответить дальше он не смог, к нам, запыхавшись подбежал полицейский с разбитой бровью, – Ребят, там это, шеф вас зовет. Одну прыгунью получилось поймать.
Мы поторопились в центральный зал.
Девушку держало четверо полицейских и удавалось это надо сказать им с трудом. Мона сидела на монашке сверху, вгоняя той очередную дозу седатива. Девушка дернулась под уколом, а потом замерла, отключаясь.
– Вот же черт, – выругалась докторша и сползла с нее.
– Я