Простофиля. Ефим Семёнов
с посланниками, ведь не профессия Счетовод ее влекла наверх, а что-то более внеземное, низшее.
И вот наступил час решающего прохождения в двери безмятежного навыка жизни, что выбрала она для себя. Не было прелюдии, как в первый день знакомства, не было жеманного желания пролететь над пропастью сознания, но была осмысленная цель – взобраться на высоту Юза. Одна, никем не замеченная, она просочилась в дверной проем, тихо горели дрова в раззаженной печи и также тихо отдыхал мастер. Не заметив других спрятанных в глубине зала подмастерьев, она громко заявила об окончании пути, но не ответил Юз ей в ответ, потому что не мог дать оценки той о ком так долго заботился, и с кем отправился в свой последний путь вниза сквозь вершины. Оценку ее мастерства дали другие ученики мастера Юза, что не открывая рта наблюдали за этой волнующей, невидимой сценой издалека, прибегая к сопоставлению фактов своими прищуренными умами. Получив желаемое и оставив на прощание воздушный поцелуй из феромонов посланников, Нота быстрым шагом приземлилась около Секретаря, что не поднимая рук оставался в положении сидя.
В то же положение решила она окунуть неподдающегося Текстировщика Юбрея, что всем своим видом давал понять противоположной натуре тщетность возлагаемых на Тартел усилий. Удобно расположившись за рабочим столом, что находился в Водавенте, строгой организации, занимавшейся порядком в литом измерении принесенных из неизвестного происхождения субстанций, Текстировщик Юбрей принялся изучать очередную обжору. Тартела Жойка неунимавшись продолжала прожевывать слова, что выносились из ее маленького, симпатичного ротика,– “пустячок, писташка, спелая”,– как завороженная продолжала лепетать она, для Юбрея это не было странностью, не таких он заставлял переключиться на более привычный разговорный лад.
Юбрей: Сплюнька.
Жойка: Храп.
Юбрей: Вниз.
Жойка: Трамп.
Оголив во время разговора все свои непрекрытые мотивы, Тартела Жойка, закинув ногу за ногу, принялась сплетать очередную пару насильственных мероприятий по взаимодействию с Текстировщиком, что своим трудом невероятно изматывал любительницу пожевать.
Смерив свой шаг и оценив возможности непосредстенного удара по любви Юбрея к Тартелам, заманчивая Нота попросила Миктона прогуляться с ней за компанию. Испытывающий невероятную страсть к музыке мальчишка, с радостью принял это приглашение, тем более здание Водавента уже давно его привлекало своими чарующими позывами. Окрашенное со всех сторон многочисленными красками дальтинирующего Художника, что придавал неверояный окрас и пестроту окончаний его сдробленных углов, невероятно четкой картинкой собирался при приближении к нему на определенную дистанцию, создавая архитектурный шедевр, схожий по качеству мысли с безразмерными витринами глянцевых журналов, которые так любил пролистать Миктон.
Миктон: Я пришел к тебе на пару,
Миктон: Ты меня недавно ждешь,
Миктон: Ждут тебя опступианы,
Миктон: Ждет тебя такая ложь.
Припев: Не пропусти ее,
Припев: Удержи ее,
Припев: Она