Скажи мне «нет». Ксюша Лесникова
эта картина – что ж, пусть так и будет.
Глава 2
*Кира*
Я как раз заканчивала разгребание завалов кистей и красок на своём рабочем месте, изредка бросая рассеянный взгляд на экран ноутбука, где транслировалась очередная серия одного из моих любимых, бесконечных сериалов, когда вибрация мобильного сообщила о входящем вызове.
– Кира? Это Дамир. Буду у вас к шести вечера, как мы и договаривались. Надеюсь, всё осталось в силе?
– Здравствуйте, Дамир Эдуардович. Да-да, конечно. Всё, как мы и договаривались. Я жду вас!
– До встречи.
Мужчина первым отбил телефонный звонок, а я в задумчивости покусала губу, вертя в руках собственный мобильный.
Дамир Эдуардович Корсаров… старший брат Софии, как та мне заочно его представила при нашем с ней вчерашнем вечернем телефонном разговоре. Мужчина, которого совершенно внезапно заинтересовала самая необычная из всех моих картин.
Интересно, почему? Я поднялась со стула, подошла к дивану и плюхнулась на него, устраиваясь поудобнее, а потом в задумчивости нахмурила лоб, разглядывая со своего места огромный холст, который вчера так и не стала убирать обратно в шкаф.
Оглядела полотно, словно запоминая напоследок все детали. Словно прощаясь.
Эта картина всегда напоминала мне о слишком многом. Была связующим мостиком с прошлым. Не самым радужным прошлым. И всегда вызывала во мне слишком непонятные, маетные чувства.
Но от прошлого всегда нужно избавляться, иначе прочного будущего не построить. Эта работа была каким-то уже прошедшим этапом. Поэтому, рассудив, что раз кому-то она понравилась и сможет принести удовлетворение, я могу лишь порадоваться. В конце концов, не буду же я хранить её у себя вечно. У художников ведь судьба такая – создавать нечто новое и делиться этим самым новым с миром.
Ещё раз всмотрелась в рисунок, ощущая уже знакомое, тревожное чувство, зародившееся внутри.
На моей картине был нарисован лес.
Нет, не верно. Там была изображена лесная чаща. По-настоящему дикая, непроходимая, неизведанная и тёмная. Крючковатые ветви столетних деревьев переплетались между собой, образуя из густой, плотной и практически чёрной листвы непробиваемый для лучей света полог.
А у правого края полотна, среди древесных стволов, мутным темным пятном проступал силуэт человека, мужчины. Быть может, это был охотник, или просто случайный путник, заблудившийся и забредший под своды первозданного леса. Я и сама не знала, кого именно рисовала. Просто понимала, что хочу видеть именно такой образ – туманный, размытый, без лица, лишь с узнаваемыми контурами мужского силуэта.
Мужчина стоял на узкой тропке, которая уводила куда-то в самую чащу нарисованного леса, а сверху над ним и над острыми верхушками сосен слепяще ярко горела одна единственная звезда.
Тянула робкие, рассеянные, сияющие лучи через всё полотно, силясь пробиться сквозь густую крону, коснуться мужского силуэта, выбелить его высокую фигуру и