Хроники Нарнии: последняя битва. Три повести. Клайв Стейплз Льюис
и хотя прежде их было слишком много и не все понятные, сейчас она ясно видела, что на них нарисовано. Сначала шла картинка, на которой девочка стояла с огромной книгой в руках, одетая в точности как Люси. На следующей картинке Люси (потому что та девочка действительно была Люси) стояла с открытым ртом и что-то читала или пела. На третьей картинке она стала такой красавицей, «каких мало в мире». Было удивительно, что картинки словно выросли: теперь стали величиной с настоящую Люси. Девочки несколько минут смотрели друг на друга, и настоящая Люси первой отвела взгляд, ослеплённая красотой другой Люси, хотя прекрасно видела сходство её лица со своим. Теперь картинки перед ней замелькали: вот она восседает на троне на большом турнире в Тархистане, а все короли мира сражаются за право назвать её своей Прекрасной Дамой. После этого турниры сменились настоящими войнами, и вся Нарния и Орландия, Тельмар и Тархистан, Гальма и Теревинфия были опустошены из-за яростных битв королей, герцогов и лордов, сражавшихся за её благосклонность. Затем картинки сменились, и Люси, всё ещё прекрасная, как мало кто в мире, вернулась в Англию. И Сьюзен (самая красивая в их семье) как раз приехала из Америки. Сьюзен на картинке выглядела совсем как настоящая, только попроще и со злым выражением лица. Сьюзен завидовала ослепительной красоте младшей сестры, но это не имело особого значения, потому что теперь никому не было до Сьюзен дела.
«Я произнесу это заклятие, – сказала себе Люси. – Мне всё равно: возьму и произнесу!»
Она не зря сказала: «Мне всё равно!» – чувствовала, что делать этого не следует, – но когда снова вернулась к началу заклятия, где, в чём была уверена, не было никаких картинок, то увидела большую морду льва, самого Аслана, и он в упор смотрел на неё. Рисунок был таким ярким и реалистичным, что, казалось, лев вот-вот сойдёт к ней со страницы. Позже Люси не могла сказать точно, двигался ли он, но что ей запомнилось – это выражение неудовольствия и оскаленные зубы. Она ужасно испугалась и поспешила перевернуть страницу.
Дальше она наткнулась на заклятие, которое давало возможность узнать, что о тебе думают друзья. Люси, стараясь отвлечься от того, другого, которое превращает в красавицу, каких мало, торопливо, опасаясь передумать, прочитала про друзей (что именно – не скажу, даже не просите) и стала ждать результата.
Ничего не происходило, и Люси принялась рассматривать картинки. И сразу же увидела то, чего меньше всего ожидала: вагон третьего класса, а в нём среди пассажиров – двух школьниц, которых узнала с первого взгляда: Марджори Престон и Энн Фиверстон. Только это уже была не картинка в книжке – она ожила. Сначала Люси увидела, как за окном вагона мелькают телеграфные столбы, затем постепенно (как если прибавить звук в радиоприёмнике) услышала разговор девочек.
– Так мы будем общаться в этой четверти, – спросила Энн, – или ты так и продолжишь ходить хвостиком за Люси Певенси?
– Не понимаю, что ты имеешь в виду, – ответила Марджори.
– Прекрасно понимаешь, –