(Не) твой ребёнок. Дана Стар
потоками лавы.
– От кого залетела? – рычит грозно.
Я молчу. Только слёзы роняю.
– А? Отвечай! От босса своего? Буржуя и бабника надменного?
Печально киваю.
– Так и знала! Ты в своем уме, Катя? Он же старше тебя! Он хоть признал ребенка?
Как же ей сказать?
Боже, как?
Она ведь меня убьёт.
Делаю глубокий вдох.
Придется…
– Нет. Даже слушать не стал.
Лицо мамы бледнеет, а потом искажается злостью и шоком.
– Ты сошла с ума! Давай знаешь что? Давай денег из него вытрясим? Заставим отвечать за содеянное. Я устрою ему весёлую жизнь! Прессу подключим. Отличный спектакль разыграем. Я даже попрошу знакомую, которая на телевиденье работает, чтобы тебя всунули в какую-нибудь передачу, типа «Время решит». Эта сенсационная новость быстро по миру разлетится, подпортив подлецу имидж, – радостно потирает руки, планируя наживиться. Хайпануть.
Как же это мерзко.
Я на такое не подпишусь.
– Нет. Не хочу ничего! Просто оставь меня в покое. Мне сейчас очень… б-больно, – руку на грудь кладу. Там до сих пор жжёт и печёт. Осколки разбитого сердца насквозь в кожу въедаются, так, что внутренние органы тонут в крови.
Кажется, эта проклятая боль не угаснет никогда.
Мать сжимает руки в кулаки. И резко бьёт меня наповал:
– Тогда на аборт. Живо!
– Что? Нет, нет… Нельзя! Это же ребёнок. Маленький человечек, – я обхватываю живот руками, защищая. Назад отступаю, пока в стену затылком не врезаюсь.
– Ты в своем уме, Катерина? Ты глупая девчонка… – она за голову хватается, расхаживая туда-сюда, – что же ты только наделала? – Мать падает на стул с хриплым вздохом. – Не уберегла я своё дитя, не проконтролировала как следует. Хоть и старалась! Это он во всем виноват, бабник этот, мажор богатый. Он ведь старше тебя! У тебя что, ветер в голове? Говорила – не связывайся! И что вышло в итоге? Где он сейчас? Возьмет на себя всю ответственность?
Молчу. Слёзы меня душат и травят.
– Говори же! Чего молчишь? – ногой топает. – Женится на тебе?
– Нет. Он уехал. За границу. У него там…
– Дай угадаю? Другая? Дочь какого-нибудь зажравшегося нефтяника? Племенная кобылка? – с издёвкой языком цокает.
– Я не знаю… Он очень с-спешил. Он порвал со мной. Мы р-расстались. Он просто взял и уехал. Толком и не поговорили.
– Так я и знала! Что ж, это предсказуемо. Ты молодая, дурная, а он богатый и разнеженный золотой жизнью. Поигрался с тобой, попользовался и сбежал. Классика жанра!
– Не надо так, мама, не надо… – трясу головой. – Мне и так очень больно. Я ведь люблю его, понимаешь!
– И что с этой твоей любви? Ему плевать на тебя. К породистой корове побежал!
Я не хочу слышать её ругань. Уши мечтаю заткнуть и кричать во всё горло, чтобы хоть немного отпустило. Разве она не понимает каково мне сейчас? Зачем только соль на раны сыпет?
– Ты – вылитая я в молодости. Но ты не повторишь моей ошибки. Мы немедленно избавимся от проблемы, и я жёстче возьмусь