Всегда говори «Да!». Барбара Уоллес
удивлен, что ты раньше не обращалась в суд, – заметил Хантер.
– Не думала, что мне это понадобится.
Почему скамьи в здании суда такие неудобные?
Из-за того, что было тесно, Эбби и Хантеру приходилось сидеть вплотную друг с другом. Хотя именно Хантер с его крупной фигурой занимал слишком много места. Его нога была тесно прижата к ее ноге. И Эбби чувствовала, как его куртка задевает ее рукав при каждом его вздохе. Жар, разгоравшийся в теле, выбивал ее из равновесия. Эбби постаралась отодвинуться немного, но ничего не вышло. Куда бы она ни переместилась, там был Хантер, его крепкое, поджарое тело, тесно прижатое к ней.
Это какое-то сумасшествие. Она находилась в здании суда, в конце концов, подавая заявление на судебный запрет. Закутавшись в кардиган, Эбби встала, вздрогнув, когда одежда задела ее синяки и ссадины.
– Как твоя спина? – спросил Хантер.
Сказать правду? Ее спина горела при каждом движении, а головная боль терзала виски.
– Бывало и хуже.
– Ты всегда так плохо врешь?
Глаза Эбби сузились.
– А что я еще могу сказать? Я совершенно выбита из колеи.
Разве можно было ее в этом винить? Слишком много всего произошло за очень короткое время. Эбби требовалась перезарядка. Она отошла на другую сторону коридора и прислонилась к стене, чувствуя горячую благодарность за дополнительное личное пространство.
Хантер сидел на скамье, упершись локтями в колени. Эбби была так зла на него, что не обратила внимания, насколько уставшим он выглядел.
– Почему ты все еще здесь? – спросила она, озвучив мысль, которая волновала ее все это время. – Полиция тебя отпустила пару часов назад.
– Я уже столько времени здесь провел. Хочется все-таки увидеть, чем дело закончится.
Эбби почувствовала себя еще более неловко. Она провела пальцами по волосам, убирая выпавшие пряди с лица.
– Я думала, ты не из разряда спасателей.
– Конечно нет. Но и не из тех, кто бросает дело на середине пути.
– Так вот, значит, как ты меня воспринимаешь? Как неоконченное дело?
– Не тебя, а твоего тупицу-бойфренда, – ответил Хантер. – Как ты вообще могла с ним связаться?
Этот же вопрос Эбби задавала себе уже миллион раз и так и не нашла ответа.
– Он был другим, когда мы встретились. Он покупал мне подарки. Водил в разные места. Вот я и повелась. – Она физически чувствовала взгляд Хантера на себе, чувствовала, что он ждет продолжения. – Ты должен понять. Я не привыкла к хорошему отношению. Или к вниманию, – добавила она, крутя пуговицу. – Ну да, бывало, он выходил из себя изредка, но потом всегда очень искренне сожалел об этом. Разве не так бывает во всех обычных семьях?
Хантер вопросительно изогнул бровь.
– Мне было всего девятнадцать лет. Что я могла знать?
Что Эбби беспокоило во всей этой истории, так это как быстро она превратила Уоррена в центр своей вселенной. Все, что она делала последние годы, было для него. Ради его настроения, ради его желаний. Она позволила