T-Shirtoлогия. Общая теория футболки. Полутрикотажный роман. Bandy Sholtes
Он был красным, будто потел кровью.
Шучу, нормальный он был, просто разнесло малёхо. Даже плащ чистый и шкары без мочевины. Гладко выбритый. Вот не понимаю я пьяниц, которые всегда гладко выбриты. Какое-то извращение. Чтоб, мол, никто не догадался, что они пьяницы. А по мне так аккуратно бритые бухари ещё больше бросаются в глаза, чем бородатые.
– Давайте его усадим, – говорю.
– Нет, нет, надо отнести его домой. Владимира Ивановича ждут дома.
– А где он живёт?
– Тут недалеко.
– А давайте его уроним для инсульта. И тогда вы станете завкафедрой, вместо него. А он в коме будет уютненько себе лежать, как в мавзолее.
Шучу, не говорил я этого. Я сказал «хорошо» и мы зашагали. Шуршали листвой, сопели и шагали.
«Help!», – думал я. Пел точнее. Внутри пел.
Квартира Владимира Ивановича была и правда недалеко, но шли мы туда долго – через каждые десять метров он хотел развернуться и мы, потея, боролись с ним за нужное нам направление. Хорошо, хоть этаж второй.
Тинейджерский способ сдачи пьяных друзей родителям – установить тело перед дверью, позвонить и убежать – в данном случае не подходил. Тайный карьерист ни за что бы не согласился.
Нам открыла высокая халатная тётя с тремя бородавками – на носу, лбу и подбородке. Ясно, почему Владимир Иванович не хотел идти домой.
При передаче тела мне пришлось сдержаться, чтоб не пошутить «распишитесь в получении». Уложили профессора на диван. Я думал, мы занесём его и разойдёмся – мавры вспотели, мавры могут идти. Но ужасная кофточка взялся на лежащем профессоре расстёгивать плащ и расшнуровывать ботинки. А мы с тётей стояли и смотрели. Хорошо хоть в ширинку ему не полез.
Боже, help! Я чувствовал себя суперидиотски.
Когда шкары Владимира Ивановича упали на пол, тётя неожиданно спокойным голосом спросила:
– Ну что, по 50?
– Конечно, спасибо, с удовольствием. А Beatles у вас дома есть?
Шучу, не говорил я этого. В ту минуту, имею в виду, не говорил. Я спросил о Beatles через часик, когда бутылка водки уже закончилась. Спросил, потому что песня «Help!» стала разъедать мне мозг и я должен был удовлетворить его требования.
– Битлз? – переспросил щуплый осмелевший трус. – Битлз – дурачки.
Нормальный ход. Я заинтересованно ждал, какую альтернативу Beatles предложит осмелевшая сопля, но он молчал. Бородавчатая тётя тоже молчала.
– А кто не дурачки?
Не шучу, я реально задал этот вопрос. Стало очень интересно, что же такого слушают тайные карьеристы. Неужели тропикалию или psychobilly?
– Фердинанд де Соссюр[2], к примеру, не дурак.
Нет, он не шутил. Не тот случай.
Так я и думал. Ну, не то чтоб осознанно думал, но был уверен, что файлик, запущенный в полушария мозга щуплого учёного труса, «привезёт» что-то именно такое.
– Видно, не судилось мне сегодня избавиться от этой песни.
– Какой песни? – спросила тётя.
– Песни про Фердинанда де Соссюра.
Я
Фердинáнд де Соссюр (1857–1913) – швейцарский лингвист, заложивший основы семиологии и структурной лингвистики, стоявший у истоков Женевской лингвистической школы. Идеи Фердинанда де Соссюра, которого часто называют «отцом» лингвистики XX века, оказали существенное влияние на гуманитарную мысль XX века в целом, вдохновив рождение структурализма.