Небо на троих… и два дракона в подарок!. Диана Хант
фигурку в академической форме Даур разглядеть успел. Поэтому и злиться толком не мог – женщины, ну что с них взять?
Но того, что горе-самоубийца окажется фениксом – драгх никак не ожидал. Хотя бы потому, что птахи в академии редкость.
И тем не менее, это был феникс.
Девчонка-феникс.
Птичка. Пичужка. Крылатая…
Она сидела прямо на асфальте, форменная белая блуза в пыли, юбка задралась и треснула сбоку по шву, вон, в прореху виднеется полоска чулка на смуглом бедре.
Чёрная грива растрепалась, наполовину скрывает лицо, что только делает пичужку ещё притягательнее.
Что она тут забыла? Учитывая, что пулей вылетела из корпуса межмировиков, а значит, полного драгхов, скорее всего, ошиблась адресом. Могла ли она испугаться до такой степени, что совершенно обезумела и не заметила мобиля? Вполне. Значит, всё же не сама прыгнула под колёса. Это почему-то успокаивает.
Девчонка слишком красива, чтобы оказаться сумасшедшей. Да, слишком…
Тогда что же? Перепутала факультет? Но как можно перепутать? Здесь же везде указатели!
Все эти вопросы ещё кружили стаей в его голове, никак не желая складываться в логичный, выверенный узор, а сам Даур уже обаятельно улыбался, протягивая девушке руку.
– Так спешила покататься на мантикоре, птичка, что чуть шею не свернула?
Драгх действовал на автомате. Им практически управлял симбионт, дорвавшийся до вожделенного пламени феникса и получивший ощутимый перевес в силе. Просто каскад эмоций угодившей под колёса девушки, оказался таким ярким и беззастенчивым – какая уж тут застенчивость, когда чудом жива осталась – что Даур Адингтон и сам не сразу понял, что лыбится, как последний дурак.
Даур вдруг замер, словно натолкнулся на невидимую преграду.
Да её же буквально колотит от страха! Девчонка явно думает, что он выставит ей счёт за ремонт мобиля, а копы ещё и до нарушенной дистанции докопаются…
Даур всей душой ненавидел страх в женских глазах. Этот драгх терпеть не мог, когда его боялись. В противоположность своему симбионту, который быстрее всего насыщался страхом, и, становясь сильнее, то и дело норовил перехватить управление, вытеснив самого Даура на задворки сознания. Конечно, это симбионту ни разу не удавалось, по-крайней мере, до конца, как, впрочем, и ни одному симбионту до него, но Даур до такой степени ненавидел собственное состояние бессильной ярости, когда симбионт пытается перехватить контроль, а ты никак не можешь ни помешать, ни урезонить наглую тварь, что ненависть драгха к симбионту перешла и на насыщающий того страх.
Конечно, голод тоже не выход из положения… Поэтому Даур, в противовес брату, который всегда шёл с женщинами напролом, предпочитал очаровывать их, интриговать, чтобы они сами тянулись к нему. Сами приходили, мучимые не страхом, но желанием. Пылким и жгучим, которое насыщало симбионта не хуже страха, но насыщение это было постепенным и более сытным, что ли. Так что в итоге Даур от своих предпочтений даже выигрывал.
Вот и сейчас, как только распознал главную