Большой босс для Малинки. Риша Вольная
если позволить выйти этому наружу, то начнется приступ паники.
В детстве тётя водила меня по врачам, пытаясь излечить мою нелюбовь к обществу. Звучали странные слова, как антрофобия, панические атаки, посттравматический синдром, но все эти люди в белых халатах и без них не понимали меня. Я просто не любила людей!
Тётя Лариса рассказывала, что пока я была в детских домах, то частенько пряталась на лестницах или под ними, в чуланах и подвалах. Она плакала, винила во всем моё травмирующее душу детство и снова возила в город по врачам. Наконец-то один специалист заявил о необходимости того, что надо прекратить лечение ребёнка. Этот самый замечательный дядя в мире пояснил, что, возможно, с возрастом всё наладится, но в любом случае не нужно зацикливаться на этой проблеме, чтобы не сделать ещё хуже.
Моя любимая тетушка смирилась с этой неполноценностью детского организма, позволив, дальше расти, как мне хочется. Домашнее обучение, отсутствие друзей и походов в кино и на свидание и мой маленький мир с возможностью выхода во всемирную сеть инета.
Вот только несчастное больное сердце тёти Ларисы не выдержало, и в один миг её не стало. Я знала это чувство, хранила его внутри себя, не позволяя детским воспоминаниям о родителях выйти наружу. Именно поэтому я поехала в большой город, где толпы вечно спешащих и ничего незамечающих людей снуют по улицам, тот самый метод лечения «клин клином». Легче не стало! Так что мой совет Руслану Олеговичу был и, правда, личным опытом. Страх перед людьми не затмил и не уменьшил страх и боль потери близких. В этом я его понимала и не осуждала за постоянные попытки того, чтобы найти лекарство от душевных терзаний.
Человек привыкает ко всему, и вскоре я привыкла к особенностям жизни в миллионном городе, но сунуться самой в логово социума – эта планка для меня крайне высока. Так что неудивительно, что мои системы глючили, обваливались, а впереди уже маячил «сегфаулт»*.
В итоге мною единогласно было принято решение, что с собой беру своего единственного друга, точнее, подружку. Матильда, затворница моей квартиры, сегодня тоже выйдет в свет.
Подошла к клетке, где моя любимица белка-летяга спокойненько завершала свой завтрак. Счастливица! Меня вот даже любимый бутерброд не смог соблазнить, лишь пару глотков кофе, который тоже встал поперёк горла.
Подождала пару минут окончания трапезы зверька и устроила ее во внутренний карман плотного пиджака. Эту практику мы регулярно использовали дома, когда я подолгу работала, а Матильда скучала. Мою подружку вполне устраивал мой карман, как место для обитания, где она премило спала и иногда выбиралась, чтобы совершить прогулочный тур по моей шее.
Уже в автобусе несколько раз порывалась, чтобы выйти на ближайшей остановке и вернуться домой, но меня останавливали данное обещание Майеру и нежелание упустить свою удачу.
Когда добралась до конечной цели, то, глубже спрятавшись в капюшон, прошмыгнула тенью по коридорам здания на третий административный этаж. Также