Драконьеры. Часть II. Путь в Бездну. Дарий Дюже
их запах может привлечь тварь.
– И с тобой ничего странного не происходило после этого? – я вспомнила слова Луня о мести Бездны – любому, кто попытается приоткрыть завес тайны.
– Всё, что могло произойти – уже произошло. И этого – достаточно.
Девочка умолкла и, усевшись у огня, принялась подкидывать ветки. Я боялась, что она расплачется, но Веша просто сидела, глядя в огонь и грустно опустив уголки губ.
На языке вертелся ещё один вопрос, ответ на который хотела бы получить. Но я промолчала.
Спустя некоторое время, поужинав и мгновенно осоловев, устроилась спать. Веша настояла на том, что дежурить первой будет она, и спорить у меня не было никакого желания. Я лишь надеялась, что нам немного повезёт, и ни одна тварь не наткнётся на лагерь. Иначе были все шансы проснуться уже у неё в желудке. В лучшем случае Веша успела бы поднять тревогу, в худшем… брр. Приказав себе спать чутко, мгновенно заснула, и боюсь, мой организм чихал на все приказы.
– Леля… – мягкая рука осторожно потрясла за плечо, – проснись, Леля, просыпайся!
То, что Веша говорила шёпотом, заставило мгновенно раскрыть глаза.
Костёр не горел, угли мягко переливались остывающим жаром, была глубокая ночь, низкие косматые тучи над бездной отсвечивали багрянцем. Глянув на девочку, проследила её взгляд – Веша смотрела в сторону Бездны.
На обрыве, там, где она стояла недавно, что-то происходило. Какое-то свечение, мягко-золотистое, с оранжевыми и алыми проблесками в глубине, клубилось на самом краю обрыва. Ближе к земле это свечение уплотнялось, становилось коричневатым, оттуда доносились слабые неразборчивые звуки.
– И давно ты это наблюдаешь? – шёпотом поинтересовалась я.
– Нет, совсем недавно, как ты думаешь, что это такое?
– Не знаю.
Размеры свечения уменьшались, зато оно всё больше уплотнялось, становилось тёмной массой, принимавшей всё более чёткие очертания. Процесс почему-то напомнил приготовление теста, когда кухарка тщательно вымешивает массу, чтобы оно стало крутым. Бездна сейчас точно так же вымешивала новую тварь.
Наконец, процесс был завершён, свечение померкло, и на краю осталось лежать небольшое тельце, издававшее звуки, слабо напоминающие поскуливание брошенного щенка. Мы переглянулись, думаю, ребёнок прочёл в моих глазах то же, что и я – в её: в них смешались любопытство и опасение, и – любопытство преобладало.
– Идем посмотрим? – спросила я, и девочка с готовностью кивнула.
При нашем приближении тварь открыла глаза, оказавшиеся круглыми и янтарно-жёлтыми, с чёрными вертикальными зрачками. Она наблюдала за нами безо всякого выражения, шумно дышала – бока ходили ходуном, словно только что бежала, под тонкой кожей просвечивали рёбра. Никогда в жизни ещё не видела новосозданную тварь – она была похожа на обычного новорождённого зверёныша, не было ничего устрашающе-демонического, что даже несколько странно. Отдалённо щенок напоминал Трофея – такая же лобастая пёсья голова,