Большой обмен подарками. Безымянный
p>
В этом году зима была долгой. Началась рано, закончилась поздно. Не пожелала она подчиняться срокам календаря и прогнозам. Порезвилась морозами в ноябре и прижала холодом еще и в начале марта, неделю назад. Когда же начало теплеть – и на улице и в душе – не все сразу и поверили, что это всерьез. Люди нерешительно снимали шапки и подставляли припекавшему солнцу утомленные затылки. Еще держался плотно спаянными плитами лед по краям дорог, но весна уже явно начиналась.
Серега Жест – высокий коротко стриженный блондин в черной кожаной куртке и в кепке, сдвинутой на макушку, – вот уже с час маялся невдалеке от кафе «Айсберг», потягиваясь за рулем своей «десятки». Он очень внимательно бдил по сторонам, но ничего подозрительного пока не замечал. Поэтому и время для него тянулось особенно долго: скучал. Три сигареты «Кэмел» уже выкурил, обзевался весь.
Солнце светило сильно и прямо в глаза, да не закроешься – нужно было тщательно прослеживать подход к кафе, а как раз с той стороны оно и жарило. И, недовольно щурясь, Серега соображал, что нужно будет обязательно купить себе темные очки, и не как в прошлом году – хамелеоны, хоть и мазовые на вид, но бутер, – а помажорней, пора уже на солидность переходить. Он опустил правую руку и сквозь брючину потрогал «ТТ», скотчем прикрепленный к голени справа. Пистолет держался плотно и надежно. Не свалится, хоть чечетку вытанцовывай. Словно в ответ на эти мысли, послышался равномерный перестук каблуков по тротуару. Серега оглянулся и, надув губы, проводил глазами девушку в кожаном плаще – шла расстегнувшись, из-под короткой юбки – ножки в черных колготках. Серега вздохнул, отвернулся и поморщился в пространство, разгоняя отвлекающие мысли: работа прежде всего.
Потянувшись за четвертой сигаретой, Серега на мгновенье застыл, всматриваясь вперед. К «Айсбергу» подъехала белая «Нива» с местными номерами. Машина остановилась, и из нее несколько минут никто не выходил. Но вот дверцы распахнулись. Непринужденно оглядевшись, с правой стороны спрыгнула высокая темноволосая девушка в джинсовом костюме и в куртке-обливке. На плече она держала спортивную сумку с надписью «Найк». Слева вышел хмурый, плохо выбритый парень непонятной национальности, одетый простовато и неряшливо, – типичный колхозный шоферюга. Серега знал, что его зовут Муса.
Муса исподлобья осмотрелся, захлопнул дверцу, машину запирать не стал и прошел в «Айсберг». Девушка осталась стоять перед входом в кафе.
Серега Жест сунул пачку сигарет в карман и вышел из «десятки». Нажал кнопку пульта центрального замка – «десятка» подмигнула ему и, взвизгнув, выполнила приказ: закрылась. Серега встретился взглядом с девушкой, стоящей перед кафе, и кивнул ей. Она отвернулась.
Пропустив медленно проезжающий, кудахтающий «жопер», Сергей перешел улицу и подошел к девушке в тот момент, когда ее спутник вышел из «Айсберга» в сопровождении худющего Чирика – Серегиного братухи по бригаде Купавы.
– Нормально, Серый? – спросил Чирик, прижимающий левым локтем к себе полиэтиленовый пакет, в котором лежало что-то вроде видеокассеты.
Сергей кивнул и посмотрел на девушку – та фыркнула и, покосившись на своего спутника, повела независимо плечами и прошла в кафе. Мужчины последовали за ней, причем небритый шоферюга вошел последним.
«Айсберг» начинался стеклянным с трех сторон предбанником, за ним через одностворчатую дверь – коридорчик: туалет налево, проход – прямо. Затем небольшая рекреация с прилавком для разливочно-распивочных дел и, наконец, широкий проход в единственный зал «Айсберга» – вечно полутемное помещение с десятком cтоликов. У стены рядом с дверью на отдельном столике – музыкальный центр со стопкой кассет рядом. Внутри зала – еще две двери. Oдна на кухню – та почти всегда настежь, – другая, плотно прикрытая, – в отдельный кабинет. Клиенты посещали его редко, да метко: только по важным делам. В основном же здесь гужбанил по своим праздничкам персонал заведения.
По нынешним временам, «Айсберг» был забегаловкой средней паршивости. Но имелась в этом кафе некая изюминка, делавшая его привлекательным для знающих людей. Крышу в «Айсберге» держали погоны из Волжского РОВД, и эта территория была как бы нейтральной для местных авторитетов. По этой причине и выбирался «Айсберг» для мирных стрелок или дел, требующих обеспечения конфиденциальности и безопасности.
Девушка, сохраняя гордую походку, прошла прямо в зал и, задержавшись в дверях, оглянулась на своего шофера. Тот поймал ее взгляд, кивнул, и она направилась к двери, ведущей в отдельный кабинет.
Отворив дверь, она быстро осмотрела помещение и вошла. Жест с Чириком – за нею. Последним вошел небритый Муса, задержавшийся в дверях и еще раз оглянувшийся.
В кабинете были невысокий стол, мягкий кожаный диван и три кресла. Девушка поставила свою сумку на стол и села на диван, Чирик положил свой пакет также на стол и опустился в кресло. Ритуал был продолжен Серегой и небритым шоферюгой: оба выложили содержимое сумки и пакета. На стол легли маленькие полиэтиленовые упаковки с расфасованным в них белым порошком и шесть пачек стодолларовых купюр, перетянутых резинками.
– Ну что, Алла, привезли, сколько договаривались? –