Сент-Ив. Роберт Стивенсон
В человеческой природе много непоследовательности; людям, принадлежащим к моей профессии, часто случается наблюдать это. Себялюбцы могут жить без друзей, без детей, могут обходиться без всего человеческого рода, исключая, пожалуй, только аптекаря или цирюльника, но когда подходит смерть, они чувствуют физическую невозможность умереть без наследника. Вы можете видеть на себе подтверждение этого принципа. Виконт Ален (хотя вряд ли он подозревает это) более уже не наследник графа. Остается виконт Анн.
– Вы как будто бросаете тень на моего дядю, – проговорил я.
– Неумышленно, – возразил Ромэн. – Граф вел разгульную жизнь, ужасно распущенную, но знать его и не восхищаться им невозможно; он поразительно, изысканно вежлив и любезен.
– Итак, вы полагаете, что у меня есть действительно несколько шансов стать его наследником?
– Прошу вас заметить, – сказал адвокат, – что я не был уполномочен сказать вам все, что я сказал. Мне не поручали толковать с вами о завещаниях, наследствах или о вашем двоюродном брате. Я прислан сюда с тем, чтобы передать вам только следующее: граф де Керуэль желает видеть своего внучатого племянника.
– Ну, – сказал я, оглядывая укрепления, окружавшие нас, – без сомнения, в этом случае Магомет должен подойти к горе.
– Извините, – перебил меня Ромэн, – вы знаете, что ваш дядя стар, но я еще не сказал вам, что силы графа совершенно истощены, что смерть недалеко от него. Нет, нет, сомнений быть не может: гора должна прийти к Магомету.
– Слышать такое мнение от англичанина – нечто очень замечательное, – проговорил я, – но вы по самому вашему положению – хранитель человеческих тайн, и я вижу, что вы оберегаете секрет моего двоюродного брата Алена, а это не может служить признаком свирепого патриотизма…
– Прежде всего я поверенный вашей семьи, – произнес Ромэн.
– В таком случае, – сказал я, – может быть, мне самому следует сделать вам одно признание. Скала, на которой стоит наша тюрьма, высока и крута; можно почти наверное сказать, что с какого бы пункта утеса ни упал человек – он погибнет, а между тем, мне кажется, я обладаю парой крыльев, которые в состоании снести меня к подножию скалы. Но, очутившись внизу, я стану совершенно беспомощным.
– А может быть, в эту-то минуту я и выступлю на сцену, – ответил адвокат. – Предположите, что, благодаря какой-нибудь случайности, которую я не предугадываю, и о которой не высказываю своего мнения…
Тут я прервал его.
– Позвольте сделать одно замечание: я не связан словом.
– Ятак и понял вас, – заметил Ромэн, – хотя многие из вас, французских дворян, находят, что данное ими слово мало тяготит их.
– Сэр, я не из числа подобных людей, – проговорил я.
– Откровенно говоря, я и не считал вас таким, – ответил адвокат, потом продолжал. – Итак, предположим, что вы, освободившись, очутились у подножия утеса. Хотя я не могу сделать для вас многого – все же кое-чем я в состоянии помочь вам продолжать ваш