Всё о парусных кораблях. Владимир Свержин
к длине – 1:4, и имели водоизмещение 10–15 тонн. Крупные, ходившие к берегам Египта и Сицилии, имели водоизмещение до 300 тонн. Судя по фрагментам судна, обнаруженным археологами неподалеку от Марселя (финикийская колония Масала), оно имело размеры около 26 метров в длину и 12 в ширину. На носу ставилась вторая наклонная мачта, на которой поднимался прямоугольный или треугольный парус, значительно повышавший маневренность судна, особенно в бурю.
Эпоха Гомера – эпоха античных героев, уходящих за горизонт, и сама скрылась за историческим горизонтом: троянская война, по сути, оказалась частью иных, значительно более широкомасштабных исторических преобразований, охвативших едва ли не всю Ойкумену. Прежняя греческая ахейская цивилизация прекратила существование, уступив дорогу новой – дорийской «эпохе царей». А многочисленные беженцы на воспетых Гомером крутобоких остроносых кораблях около 1190 года до нашей эры устремились на поиски новых земель, пригодных для колонизации, обретя наводящее ужас имя «народы моря».
Греческая диера
Троянские скитальцы
Если верить легенде, еще не успел остыть пепел Трои, когда от берега в поисках лучшей доли отчалили чудом спасшиеся беглецы во главе с царевичем Энеем.
Надо помнить, что троянские корабли вряд ли сильно отличались от греческих, ведь по сути Троя была разбогатевшей колонией Эллады, пожелавшей избавиться от поборов вечно голодной метрополии. Географическое положение Трои было по-своему уникально: она стояла на полпути между проливами Босфор и Дарданеллы, и всякий, желающий пройти из Средиземного моря в Черное, был вынужден делать здесь остановку. Местная роза ветров не позволяла проскочить расположенное между проливами Мраморное море на едином дыхании. Ветер, с наступлением темноты менявший направление вплоть до противоположного, грозил разбить судно о скалы. Поэтому мифическая Троя стала важнейшим торговым и перевалочным центром, что, естественно, обусловило появление в городе целой корпорации опытных мореходов, всегда готовых рискнуть головой ради прибыли. После падения Трои храбрецам следовало уносить ноги. Чудом спасшиеся голодранцы отправились подальше от родных мест. А главное – от злопамятной Эллады.
Тут в легенде начинаются странности: из горящей Трои Эней со товарищи прибывает в Карфаген, где он некоторое время наслаждается любовью местной царицы Дидоны. Затем он сообщает ей, что уполномочен дедом – Зевсом – построить великий город и вдобавок захватить мир, так что надо спешить. Под этим предлогом его корабль уходит от гостеприимного североафриканского берега. Дидона, не в силах пережить оскорбление, проклинает Энея со всем его потомством и завещает своему народу вечную бескомпромиссную вражду с коварными изменниками. Сделав это, она живьем восходит на погребальный костер: без этого обряда проклятие не может вступить в силу. Зарево вновь поднимается за кормой Энея, но ему не до того. Царевичу предстоит основать Рим