Катриона. Роберт Стивенсон
отослал клерка по какому-то поручению и запер за ним дверь.
– Теперь, сэр, – сказал он, вернувшись, – говорите, что вам надо, и не бойтесь ничего. Хотя я уже предчувствую, в чем дело! – воскликнул он. – Говорю вам вперед: или вы сам Стюарт, или присланы Стюартом! Это славное имя, и мне не годится роптать на него, но я начинаю сердиться при одном его звуке.
– Мое имя Бальфур, – сказал я. – Давид Бальфур из Шооса. А кто послал меня, вы узнаете по этой вещице. – И я показал ему серебряную пуговицу.
– Положите ее обратно в карман, сэр! – воскликнул он. – Вам нечего называть имя ее владельца. Я узнаю пуговицу этого негодяя. Черт бы его побрал! Где он теперь?
Я сказал ему, что не знаю, где теперь находится Алан, но что он нашел себе безопасное убежище – так он, по крайней мере, думал – где-то на севере от города. Он должен остаться там, пока не достанут для него судно. Я сообщил ему также, как и где можно увидеть Алана.
– Я всегда ожидал, что мне придется угодить на виселицу из-за моей семейки! – воскликнул он. – И мне думается, что день этот настал! Найти для него судно, говорит он! А кто будет платить за него? Он, должно быть, с ума сошел!
– Эта часть дела касается меня, мистер Стюарт, – сказал я. – Вот вам мешок с деньгами, а если понадобится больше, то можно будет достать и еще.
– Мне нет надобности спрашивать, к какой партии вы принадлежите, – заметил он.
– Вам нет надобности спрашивать, – ответил я, улыбаясь, – потому что я самый настоящий виг.
– Подождите, подождите… – прервал мистер Стюарт. – Что все это значит? Вы виг? Тогда зачем же вы здесь с пуговицей Алана? И что это за темное дело, в котором замешаны и вы, господин виг! Вы просите меня взяться за дело человека, осужденного за мятеж и обвиняемого в убийстве, – человека, чью голову оценили в дзести фунтов, а потом объявляете, что вы виг! Хоть я встречал и много вигов, но что-то не помню таких!
– Он – осужденный законом мятежник, – сказал я, – и я об этом сожалею, так как считаю его своим другом. Я бы желал, чтобы им лучше руководили в молодости. На горе ему, его обвиняют также в убийстве, но обвинение это несправедливо.
– Если вы уверяете, что это так… – начал Стюарт.
– Не вы один услышите это от меня, но и другие, и в скором времени, – отвечал я. – Алан невинен так же, как и Джемс.
– О, – заметил он, – одно вытекает из другого. Если Алан не причастен к делу, то и Джемс не может быть виновен.
Вслед за тем я кратко рассказал ему о моем знакомстве с Аланом, о случае, вследствие которого я сделался свидетелем аппинского убийства, о различных приключениях во время нашего бегства и о моем вступлении во владение поместьем.
– Теперь, сэр, – продолжал я, – когда вы познакомились со всеми этими событиями, вы сами видите, каким образом я оказался замешанным в дела вашего семейства и ваших друзей. Для всех нас было бы желательнее, чтобы дела эти были более простые и менее кровавые. Вы поймете также и то, что у меня могут быть по этому делу такие поручения, которые я не могу дать первому попавшемуся адвокату. Мне