Лес великого страха. Мария Гинзбург
ди эрвайзих хир[1]? – тихо спросил сидх.
– Чего? – буркнул Гёса.
– Извини. Я подумал, что ты из нандор, – сказал проводник. – Как тебя зовут?
– Нет, я из Баррии, – сказал наемник. – Это кантон Экны в Драконьих горах. А кличут меня Гёсой.
Сидх улыбнулся, показал зубы без клыков.
– Ринке, – представился он. – А нандор – это имя одного из наших племен, а не название местности. Ты не похож на мандречена, поэтому я и спросил.
– Ночью все кошки серы, – пожал плечами Гёса.
Мощные дубы сменились нежными березками. Лучи солнца, которые были не в силах пробить узорную крышу листвы дубов, немедленно выскочили просеку, осыпали проезжих теплыми поцелуями. Гёса глянул на березки, наморщился. Черно-белые полоски на стволах живо напомнили ему арестантские робы.
– Ты жил в Драконьих горах, – сказал Ринке. – А у вас там драконы есть?
– Есть, – сказал Гёса. – И химмельриттеры на гросайдечах тоже заглядывают.
– К нам тоже залетели один раз, – заметил сидх.
– Зачем это? – удивился Гёса. – У вас тоже драконы водятся?
Разрушитель Игнат создал гросайдечей для того, чтобы патрулировать границы Драконьей Пустоши и избавить Боремию от набегов драконов.
– У нас – нет, – недобро усмехнулся проводник. – А вот в Мандре – да. Черное Пламя послал химмельриттеров сжечь наш лес, лет десять тому назад.
– И что? – с интересом спросил Гёса.
– Видишь дорогу? – Ринке махнул рукой налево.
Наемник увидел узкую просеку, отходящую от основной дороги и круто сворачивающую в лес. Экен подумал о том, что гросайдечи, должно быть, были в Лихом Лесу зимой. Сейчас даже самая маленькая огненная ящерица не смогла бы протиснуться между пышными кронами.
– Здесь они все и остались – и химмельриттеры, и гросайдечи, – сообщил проводник. – Мертвые, в ловчей яме.
– А я и не знал об этом, – усмехнулся наемник. Покосился на Ринке и добавил:
– Черное Пламя мертв, но Искандер не отменил его указа о присоединении Лихого Леса к Мандре. Твои родичи режут мандреченских солдат и вообще кого попало, а ты помогаешь врагам… Почему?
– У нас нет смертной казни. Того, чьи преступления особенно впечатлят родичей, изгоняют из леса, – спокойно ответил сидх. – Я больше не могу жить в Айзернвальде.
– Ты опять забыл, – перебил его наемник. – Я не знаю вашего языка.
– Так мы называем нашу страну. Если перевести на мандречь, получится «Железный Лес».
– Железный? – переспросил экен. – Не «ужасный»?
– Да, тэлери называют наш лес Эрин Лагален, что означает Лес Великого Страха, – согласился проводник. – А мандречены перевели это как «Лихой Лес». Но на самом деле наш лес – Железный.
– Почему вы так назвали его? – удивился Гёса.
Ринке пожал плечами:
– Просто
Как тебя сюда занесло? (язык авари)