Поцелуй Морты. Елена Старкова
на Димкины подсказки.
Шпилевский первым углядел Сидоркина в небольшой толпе студентов, только что подошедших к портрету Березкина, и помахал ему рукой. Дима направился к ним, поздоровался, крепко пожал руки Шпилю и Шухрату, кивнув девочкам в знак приветствия. Лена и Катя сразу заметили, что он более бледный, чем обычно, а под грустными глазами залегли у него темные круги. Будто заболел или не выспался.
В коридоре рядом с аудиторией, где должен был проходить экзамен, стоял ровный гул – студенты обсуждали одну только новость: кто будет принимать у них экзамен вместо милого их сердцу Демосфеныча?
Появился замдекана, высокий, начальственного вида господин с небольшой бородкой и манерами барина. Впечатление это усиливали похожие на старомодное песне очки, криво сидевшие у него на середине носа. Обычно студенты никогда не видели его во время сессии. Рядом с ним шел смуглый черноглазый человек в темно-синем, очень дорогом на вид костюме-тройке.
У Димы часто-часто забилось сердце и перехватило дыхание, словно на него вылили ведро ледяной воды: это был человек с рапирой из его сна! Прежде чем зайти в аудиторию, человек оглянулся, просканировал студентов взглядом и задержал его на секунду на Диме. Никто этого не заметил, а Дима, глядя на закрывшуюся дверь, почувствовал дрожь возбуждения.
Староста вызвал первых экзаменующихся, и в коридоре на несколько мгновений воцарилась полная тишина. Затем гул голосов, сопровождаемый лихорадочным шуршанием книжных страниц и хитроумно, в духе оригами, сложенных шпаргалок, снова возник и усилился. Многие из студентов, закрыв глаза, пытались заучить все, чем пренебрегали в течение всего семестра. Поэтому коридор жужжал, как рой потревоженных пчел.
Шухрат тоже что-то бубнил себе под нос, пока Шпилевский не толкнул его локтем.
– Да брось ты, Кум, все равно перед смертью не надышишься. Нет повода для беспокойства – ты же не знаешь ничего, – весело подмигнул он приятелю и громко рассмеялся.
На Гарика сразу же с негодованием уставилось несколько человек. В это время дверь аудитории распахнулась, из нее вывалился в коридор тощий и анемичный Стас Заворотнюков, однокурсник ребят и полный пофигист по убеждениям.
– Ну как? – бросилась к нему Лена.
– Пара, – ответил с досадой Стасик. – Это не препод, а инквизитор! Торквемада хренов, всех топит, как Герасим Муму…
– А как его зовут? – поинтересовался практичный Шухрат.
– Джугаев Нугзар Виссарионович…
Дима вошел в похожую на амфитеатр аудиторию и решительным шагом направился к кафедре, где за длинным столом в гордом одиночестве восседал новый черноглазый преподаватель. Дима поздоровался, протянул свою зачетку. Преподаватель внимательно оглядел его с головы до ног и, улыбнувшись как-то странно, будто и без улыбки, жестом предложил тянуть свой номер из пасьянса разложенных на столе листочков.
– Билет номер тринадцать… – дрогнувшим голосом сообщил Дима.
– Да вы везунчик,