Путь безнадежного. Аркадий Степной
явные блатные интонации. А во взгляде красивых голубых глаз Рустам видел лишь презрение и жажду наживы.
– Ты, Кишка, не бойся, – доверительным голосом продолжил парень. – В обиду мы тебя не дадим. Считай, что тебе повезло. Ребята у нас в десятке дружные, боевые, с нами не пропадешь. Меня Брином зовут, может, слышал? Нет? Странно, меня в этом городе все бродяги знают, может, ты не местный, Кишка? А, Кишка, чего молчишь?
– Я и вправду не местный. Только вчера приехал и вот сразу сюда попал, – осторожно ответил ему Рустам. Он еще не знал, чего ему от них ожидать, а быть снова битым ему не хотелось.
– Ну вот, я это сразу понял. Ладно, держись меня – не пропадешь. Слушай, а у тебя есть кто-нибудь в этом городе, родственники там или друзья? – продолжил расспрашивать его Брин.
– Да нет, нет у меня здесь никого, я вообще-то издалека приехал, хотел мир повидать. Да вот сразу в армию попал, в одних только штанах, остальную одежду всю проел, – решил Рустам соврать.
– Плохо. – Брин явно был разочарован, очевидно, он надеялся поживиться. – Ну ладно, Кишка, это не важно. Будем дружить?
– Будем, – осторожно ответил Рустам.
– Слушай, у тебя циновка плохая, хочешь, помогу по дружбе? Поменяю на свою, заодно и одеялом махнемся. Оно у тебя тоже неважное, – неожиданно предложил ему Брин и окликнул одного из солдат: – Эй, Кабан, сбегай принеси мои. – Солдат кивнул и, быстро сбегав, принес старую циновку и дырявое одеяло. – Вот видишь, от сердца отрываю. Бери, пользуйся моей добротой. Ну чего, Кишка, согласен поменяться? – Глаза Брина смотрели на новичка весело, как глаза змеи перед ударом.
– Согласен, – выдавил из себя Рустам.
– Ну вот и отлично. Если что, обращайся. – Брин взял новые одеяла и циновку, выданные Рустаму на складе, и пошел к себе.
Таким образом в течение каких-то десяти минут Рустам «удачно выменял» две рваные грязные рубашки, разношенные башмаки со стершейся подошвой, дырявые и страшно воняющие носки, грязную рваную тунику и полусгнившую кожаную куртку, засаленную от пота. Шлем у него остался прежний: размер никому не подошел. Зато знакомство с личным составом своего десятка обошлось без новых инцидентов. Совершив обмен, солдаты потеряли к новичку интерес. Большинство из них не стали ложиться, а сели на длинные скамьи вокруг грубо сколоченного деревянного стола (таких столов в казарме было три, по одному на каждый десяток) и принялись играть в кости. Заводилой игры был Брин, он весело шутил, бросал кости с прибаутками. Остальные солдаты, судя по всему, безоговорочно признавали его лидерство. Когда, внезапно вызверившись на неудачную шутку, он ударил одного из солдат по лицу, тот безропотно снес унижение и пришибленно попросил прощения.
К шумной компании игроков не присоединились только Рустам и еще один из солдат, молодой щуплый парнишка. Его одежда была самой рваной и изношенной. Он лежал на своей койке, тяжело дыша и устало прикрыв глаза. Черные круги под глазами и заострившиеся черты лица придавали