Ты убит, Стас Шутов. Эли Фрей
Со всех сторон раздавалось тяжелое, шумное дыхание и храп. Кто-то заворочался, заскрипела койка. Стас прошел через всю комнату к окну. На нижней койке спал Резак ― на спине, головой к стене, рука свешивалась к полу. Иконка была на нем ― сбилась вбок, на одеяло, ближе к Стасу. Как будто дразнила: забери меня!
Сердце заколотилось. Стас ведь приходил сюда и раньше. И каждый раз Резак либо спал на животе, либо иконка была спрятана под одеждой, так просто не достанешь.
Сейчас ему наконец-то улыбнулась удача.
Стас припас ножницы. В школе было запрещено иметь колюще-режущие предметы, внеплановые досмотры устраивались постоянно. Но воспитанники все равно ухитрялись хранить и ножницы, и даже ножи. Тайники делали все, и Стас в том числе.
Он понимал, что снять иконку со шнурком не удастся, придется резать. Иконка манила. Нет ничего проще, чем протянуть руку и одним движением перерезать шнурок.
Стас взял ножницы в правую руку, левой осторожно приподнял иконку. Взмокшие руки дрожали. Еще секунда ― и он сделает это… Но тут опять скрипнула чья-то койка, и Стас резко отпрянул. Резак заворочался, повернулся на бок к Стасу спиной. Черт! Стас ругал себя за медлительность: победа была так близко! Ему впервые за несколько месяцев удалось поймать момент. Нужно было сразу резать. Ну и что теперь?
Резак носил иконку постоянно ― не только чтобы лишний раз позлить Стаса и напомнить о своем превосходстве, но и для надежности. Если бы он просто отобрал ее и где-нибудь спрятал, был бы риск, что Стас ее найдет. А так забрать ее было практически невозможно.
Стас перегнулся через Резака. Нет, так не достать. Тогда он пролез в нишу между окном и койкой и оказался у изголовья. Так гораздо удобнее, правда, тесновато.
Он снова увидел иконку. Она лежала на подушке перед самым лицом Резака. Стас глубоко вдохнул и выдохнул. Руки задрожали сильнее. Он потянулся ножницами к иконке, зацепил лезвием шнурок ― режь, хватай и беги!
Но тут Резак открыл глаза. Он среагировал молниеносно: схватив Стаса за руку, изо всех сил дернул на себя, так, что тот повалился на койку и выронил ножницы. Резак вскочил, а затем, стащив незваного гостя с койки на пол, навалился сверху.
– Не спится, Барби? ― прошипел он и ударил Стаса по лицу. А затем ― еще и еще.
Вспыхнул свет, раздался протяжный свист ― в комнату со свистком в зубах ворвался воспитатель, а за ним ― двое режимников.
Стаса с Резаком растащили, а потом обоих отправили в карцер на неделю.
В карцере было несколько одиночных комнат. Вся мебель ― койка и туалет. Атмосфера удручающая. Никаких прогулок, учебы, работы, книг ― ничего. Всю неделю сидишь в четырех серых стенах, любуешься небом в крошечном окошке под потолком. День удался, если ловишь взглядом пролетающую птицу или самолет.
День на третий в окно влетел фантик от конфеты «Маска». Стас обрадовался, все нюхал его, рассматривал. Фантазировал: чья это конфета? Где ее взяли? Стас вообразил, что конфету ела девчонка лет десяти: взяла из дома горсть «Масок» и отправилась с папой на лыжах. Сделав привал