Мой горячий Север. Агата Лав
ладонью ручку дверцы. – Сексуальна, умна и становишься красивее, когда злишься. Это мое самое любимое.
– Я еще становлюсь опасна.
– Да, я заметил, – он расслабленно кивает и поднимает руку, которую я поранила. – Давай ты будешь царапаться, пока я буду целовать тебя.
Он нажимает на меня и за мгновение перехватывает мой выпад, когда я пытаюсь выставить локти и отодвинуть его от себя. Мужское дыхание становится обжигающим и касается моих губ, он надвигается и запирает меня в замок сильных стальных рук. Всё происходит так быстро, что я начинаю понимать, что к чему, когда наши губы соприкасаются. Он целует меня и тут же углубляет поцелуй, раздвигает мои губы и заполняет языком… и так умело, сладко, медлительно-страстно, что я даю ему эти секунды. Позволяю целовать себя и забываюсь.
Мамочки, я же даже не пила…
Я же дружу с головой…
Дружила.
Он отодвигается сам и зажимает ладонью мой подбородок, накрывает большим пальцем нижнюю губу и смотрит на меня крепким взглядом.
– Мне нужна любовница, – произносит он обстоятельно. – Я хочу остаться в этом городе, но не хочу ходить по барам и искать нормальную девушку. Я уже выбрал тебя, Юля.
На такое мне даже ответить нечего. Возмущение становится горьким комом в груди и я могу лишь шумно вбирать воздух в ноздри и отпускать его рваными толчками. Мне же не послышалось? Он сказал, что ему нужна любовница и он уже выбрал меня на эту завидную роль? Даже не знаю, когда мне повезло пройти кастинг для избалованного и похабного сукина сына, но рада, что разглядела его в деталях.
Я приняла его за другого человека, подумала, а вдруг нормальный, просто напористый и самоуверенный, так это же хорошо при определенных обстоятельствах, а тут обычный наглый мужик, которому слишком часто падали на колени. И много ниже падали. Наверное сразу на пол и тянули ручки с маникюром к ширинке.
К черту!
Я дергаю ручку, а когда мужчина мешает мне самоубиться, пинаю его локтем в живот.
– Там пусто! – кричу на него и показываю ладонью на боковое зеркало. – Если ты еще не догадался, то я не собираюсь становиться твоей любовницей. Прости, никак не впишется в мой график.
– Я разозлил тебя?
Его голос не изменился ни на один градус. Он по-прежнему ведет расслабленную беседу и изучающе смотрит на меня. Вот куда его надо ударить, чтобы стереть хозяйскую полуулыбку с тонких губ? Есть у него слабое место? Или хотя бы живое? Я бы приложилась с удовольствием и повторила бы для профилактики. Мне уже плевать, разозлю я его или нет, мне никогда не предлагали деловым тоном оказаться в чужой постели, но больше всего меня задевает то, что он уверен, что я соглашусь. Это буквально исходит от него, тем же тончайшим ароматом, что и элитный парфюм лимитированной коллекции. Думает, что я обомлею от заманчивых перспектив, сидя в его роскошной тачке, и соглашусь на любую авантюру.
Ага, сейчас!
Я его уже ненавижу как оскорбленная женщина и как представитель другого социального класса. Комбо!
– Я не хотел злить