Алерния. Война. Серг Усов
одного из баронов. Однако все уже привыкли, что встречи с нею проще добиться, обратившись через Фесию. Рабыня, приехавшая с хозяйкой из Янина, была её служанкой ещё с детства и пользовалась особым расположением хозяйки.
– Вам помочь переодеться? – Фесия не торопилась уходить. – Доставили ваше новое платье.
– О да. Я буду в нём просто неотразима, – не сдержала злой иронии герцогиня.
– Госпожа…
– Иди скажи мэру, пусть ждёт.
Мало кто может понять, каково это – быть уродливой с самого своего рождения. А вот Жагете выпала именно такая судьба.
У неё был искривлён позвоночник в районе таза, из-за чего ей приходилось ходить, подволакивая ногу. Но Единому этого показалось недостаточно, и он в дополнение парализовал Жагете всю правую половину лица.
Если не присматриваться сильно, то второй недостаток почти не был заметен, пока Жагета не начинала улыбаться или плакать – тогда её лицо искажала жуткая гримаса. И уже к двенадцати-тринадцати годам виконтесса Янинская научилась быть бесстрастной, чтобы не пугать окружающих своим лицом.
Родители её любили, но постоянно испытывали перед ней чувство вины. Особенно после слов одного умника, что Единый изуродовал Жагету из-за близкого родства её отца и матери. Якобы двоюродным брату и сестре нельзя было вступать в брак, и что поэтому оказываются бессильны маги-целители, даже самые сильные из них.
Чушь, конечно. Этого злоязыкого негодяя сразу же схватили, пытали и казнили. Но его слова запали Жагетиным родителям в душу, хотя вслух они в этом не признавались.
Чувство вины давило на них до тех пор, пока четыре года назад у Жагеты не появился братик, совершенно здоровый и крепкий малыш – его она полюбила не меньше родителей.
Его появление успокоило мать с отцом и сняло постоянную напряжённость в общении с дочерью.
Герцогиня с тоской посмотрела на толстые стальные прутья оконной решётки. Словно её заперли в тюрьме.
Но нет. Она нисколько не жалела о своём переезде из солнечного Янина в суровый горный край. Жагета была благодарна и родителям, которые нашли ей другого мужа после отказа от помолвки, присланного Гленской волчицей – та не пожелала женить своего ненаглядного сына Анера на такой уродине, – и Гертеру, что стал её супругом по расчёту, но при том ни разу не упрекнул Жагету за физические недостатки и не показал даже намёком, насколько она ему неприятна.
Муж её не любил – в этом не было никаких сомнений, – но каждый восьмой день недели он приходил к ней в спальню, чтобы в очередной раз попытаться зачать наследника.
Жагете было унизительно понимать, что делать это он может, только не видя её лица, но она принимала такое положение вещей как неизбежное.
В конце концов, она – герцогиня Адайская, дочь герцога Янинского, племянница герцога Цивихского, кузина герцогини Вьежской, родственница по материнской линии сразу двум правящим сейчас монархам: королю Северного Ойланга и султану Эритеи; она знает, что такое долг