Онегия. Олег Авгуров
Нести некую идею. Некий смысл. Должен быть образ, в котором отражена вся суть, весь ваш замысел. Он должен поглощать внимание того, кто на него смотрит. И это возможно, только если за плоской поверхностью рисунка есть некий объём, и этот объём заполнен некой целесообразностью. А здесь что? Здесь молчание! Тишина!»
Итог: к четвёртому курсу студент Дмитрий Пестудный полностью утратил веру в свои способности. Непреодолимые трудности сделали своё дело: учёба больше не представляла для него никакого интереса, а желание стать художником теперь напоминало тлеющий уголёк и уже не жгло сердце, как раньше. Любая мелочь могла легко погасить эту еле мерцающую головешку окончательно, но и в то же время снова превратить в яркое, искрящееся пламя в случае благоприятного развития событий, – всё зависело от контекста.
Но чуда не случилось, и после зимней сессии я был благополучно отчислен. А далее по накатанной… Военкомат бесплатно трудоустраивает лиц мужского пола от восемнадцати до тридцати пяти, предоставляя им еду, одежду и крышу над головой. Правда, почти не платят и трудовой договор только на год, но зато сгодятся почти все -даже самые безнадёжные. Казармы, наряды, солдатская кухня, пьянки в каптёрке у старшины. Голова быстро приходит в порядок, особенно у тех, кто так и не смог найти себя в этом огромном и безжалостном мире. Там моему таланту быстро нашли правильное применение: вместо автомата и лопаты я самоотверженно нёс службу с кистью и банкой краски в руках. Что ж, тоже неплохо. Хоть где-то пригодилось.
Целый год жизни – и вот надорванные плечи свободны от груза ответственности и долга перед кем-то. Иногда мне снится, как я марширую по плацу или отдаю честь командиру. Как ни странно, но это было хорошее время. Тогда, по крайней мере, я ощущал свою причастность к чему-то, видя в подшивании воротничков и в чистке картофеля некую целесообразность бытия. Ведь если от меня требовали это, значит, это кому-нибудь было нужно?
Никогда бы не подумал, что соглашусь с этим, но большинству людей действительно не нужна свобода. Они говорят, что жаждут её, но на самом деле избавятся от неё при первой же возможности, при первом же малейшем намеке на то, что теперь их действительно ничего не держит. После армии стало гораздо хуже. Многообещающая взрослая жизнь предстала во всей «красе». Мгновенно всё вокруг превратилось в однообразный серый пейзаж с вечным поиском дохода и хлеба насущного. Бесконечные возможности дали мне ключ лишь от одной двери, и за ней – я стою на строительных лесах и крашу стены.
На улице немного сыровато, но будем надеяться, переделывать не придётся: не хотелось бы приезжать сюда снова. Странно. Казалось бы, делаю практически то же самое: держу в руках кисть, окунаю её в краску, затем вожу ей по специально подготовленной поверхности. Да, это не холст и даже не лист бумаги. Да, в руках не тоненькая щетинная кисть, а широкая строительная или вовсе валик. Да, я не рисую, а просто крашу. Но ведь это тоже преображение пространства? Это здание выглядит просто ужасно, а после нашей работы оно