Алтарь смерти. История маньяка-каннибала Джеффри Дамера. Брайан Мастерс
любовь, но она так глубоко похоронена и спрятана внутри него, что только подробный анализ может вывести ее на поверхность»[8]. Целью данного исследования и является найти тот ключ, который открывает путь к внутренней моральной системе и выявляет эту таинственную этическую цель.
Мотивы и поведение Джеффри Дамера были, безусловно, в высшей степени странными, но тем не менее не выходили за рамки понимания. Они отличались от наших собственных мотивов поведения своей силой, жестокостью, отталкивающим и возмутительным способом их выражения, но не своей сущностью. Они являют собой одни из самых гнусных и самых прискорбных деяний, которые только может совершить человек, но все же подобное, как бы ужасно это ни звучало, присуще всем людям. Колин Уилсон большую часть своей жизни посвятил исследованию этого феномена. «Изучение убийства, – пишет он, – не является изучением нормальной природы человека; это исследование человеческой природы, запятнанной действием, благодаря которому теперь ее можно увидеть на предметном стекле микроскопа»[9]. Эту концепцию запятнанной человеческой природы следует обязательно иметь в виду, пока мы все глубже и глубже спускаемся вместе с Дамером в его личный ад, потому что придет время, когда действия Джеффри начнут укреплять его веру. У каждого человека бывают темные, постыдные, омерзительные импульсы, в целом передающиеся по наследству в рамках нашего вида. Они проистекают из дионисийских[10] порывов к трагедии, разрушениям и анархии, которые должны контролировать структуры цивилизации, включая религию и мораль. Неоспоримо то, что эти дикие, иррациональные побуждения присутствуют у каждого; но также очевидно и то, что, к счастью, они сдерживаются саморегулированием. В случае Дамера ограничения перестали действовать, оковы пали, и Дионис вырвался на свободу.
Мы снимаем с себя часть ответственности, если отказываемся признать Диониса, когда видим его, – ибо это отказ принять самое себя. Сидя в своей камере в ожидании суда в 1983 году, Деннис Нильсен, убивший пятнадцать человек, написал следующее:
Меня всегда искренне изумляло, что кого-то может привлекать нечто столь ужасное. В основной своей массе люди не являются ни «нормальными», ни «обычными». Их как будто держит вместе только коллективное непонимание себя самих. Абсолютно у всех, у каждого из них, есть свои потаенные мысли и свои скелеты в шкафу. Их одержимость такими «типами» (замечу, довольно редкими), как я, заставляет их задаваться вопросом: как и почему человек может творить подобные вещи? И эти вопросы задевают некие темные струны в их душе. Полагаю, они чувствуют, что и сами могут быть способны на подобные действия, отчего презирают все, что напоминает им о собственной темной стороне. Обычная реакция толпы – прилив лицемерного осуждения, неизменно сопровождаемого желанием снова и снова обсуждать малейшие подробности дела в кругу друзей и знакомых[11].
Может показаться, что это не более чем
Melanie Klein, Love, Guilt and Reparation, цит. по: Symington,
Colin Wilson & Patricia Pitman,
Аполлон и Дионис являются противоположностями, представленными в греческой мифологии и, следовательно, в жизни людей. Первоначально бог земледелия Аполлон заботился о плодах, которые давала земля, и о высшем творении природы – самом человеке, уделяя особое внимание переходу из юности в зрелость. Изначально его считали богом пророчеств, о чем часто упоминалось в песнях, со временем он стал богом музыки и искусства в целом. Дионис считался богом растительности и плодородия, и в особенности богом виноделия. В Древнем Риме он был известен как Вакх. Дионисийским фестивалям были присущи оргии и чрезмерная распущенность, вплоть до поедания сырого мяса только что принесенного в жертву животного.
Следовательно, несмотря на то что и Аполлон, и Дионис символизируют плодотворность человеческой сущности, они черпают свои плоды из разных источников. Аполлон, который всегда изображается как воплощение физической красоты и нравственной чистоты (лучшая его статуя – Аполлон Бельведерский в Ватикане), олицетворяет все лучшее, чего может достичь человеческая сущность посредством контроля, порядка, дисциплины, сдержанности, господства над собой и своими порывами. Моцарт, Бах, Микеланджело – типичные его представители. С другой стороны, Дионис показывает нам, на что способна человеческая природа – необузданная, безудержная, спонтанная и свободная, – когда она предоставлена сама себе. Первобытная музыка и страстная поэзия – прерогатива Диониса, а театр, где можно смело выражать свои эмоции, – его дом. Аполлон – это классическая, неповрежденная красота; Дионис же инстинктивный, дикий и опасный. (
Письмо к автору, 6 июня 1983 года, цитата представлена в книге «Убийство ради компании».