Девушка индиго. Наташа Бойд
угодно показалась бы абсурдной. Кто же станет подчиняться моим распоряжениям? Честно скажу, даже когда я мысленно попыталась сочинить письмо для моей дорогой подруги и в прошлом попечительницы, миссис Бодикотт, с рассказом о неожиданном повороте событий, мне и самой вдруг почудилось, будто это не что иное, как сущая нелепица, плод моих собственных фантазий, воплощение желания стать значимым человеком, а не просто «движимым имуществом», которое всецело принадлежит сейчас отцу, а впоследствии будет принадлежать мужу. Но мы были не в Англии. И что-то в этих краях, где мы обустроились и обжились, среди людей, которые пытались создать новый мир из того, что было им даровано самой землей, подсказывало мне: нет ничего невозможного. Быть может, дело было в моем раннем созревании, а может, в склонности к честолюбивым мечтаниям и в стремлении впечатлить отца знаниями, которые по его воле я усвоила в школе, но так или иначе я почувствовала решимость и, убрав руку со стола, подсунула ладонь под бедро, чтобы унять в ней дрожь.
– Ну-с? – снова поторопил меня отец.
Я вскинула подбородок:
– Вы дали мне образование, и я сумею распорядиться этим даром наилучшим образом. Только вот…
– Что же?
– Только вот мы будем по вам скучать.
Вот и все, что мне удалось тогда вымолвить.
Моему дорогому другу, миссис Бодикотт
Папенька и маменька благосклонно предложили мне выбрать место нашего пребывания – в городе или в поместном особняке. Я полагаю, что разумнее, а в равной степени и приятнее для маменьки и для меня самой жить в отсутствие папеньки за городом. Мы в семнадцати милях по суше и в шести по воде от Чарльз-Тауна, и в соседях у нас шесть милейших семейств, с коими мы пребываем в полнейшем взаимном согласии.
2
Не верилось, что всего несколько дней назад папенька сообщил мне о своем решении. Все случилось так быстро… Мы незамедлительно отправились на нашу плантацию Гарден-Хилл, находившуюся выше по течению Комби-Ривер. Отправились вместе с Квошем – кучером, лодочником, плотником и папиным «своим человеком из местных».
Мы отплыли на юг по Санти-Ривер, преодолели коварные проливы Порт-Рояля и Святой Елены, а дальше наш путь лежал по Комби. Постепенно внешние отмели пропадали из виду; воды реки, по мере продвижения в глубь континента, становились темнее и безмятежнее, отблескивали маслянисто, а деревья теснее обступали берега.
Со дня приезда в Южную Каролину мне не часто приходилось путешествовать по воде, но всякий раз плавание меня ужасно нервировало. Качание лодки вызывало тошноту, океанские проливы кишели акулами, под речной гладью таились крокодилы, и к тому часу, как мы добрались до места назначения, я была измучена донельзя. У мистера Мурри, нашего приказчика в Гарден-Хилл, мы поинтересовались, сколько в этом году он рассчитывает произвести на продажу риса и других ходовых товаров.
Отец при том ни слова не сказал мистеру Мурри и его жене о своем скором отъезде, лишь обмолвился,