Спаси меня снова. Татьяна Любимая
Но Он же хороший человек, она знала. Она надеялась, что Он поможет ей – грязной оборванке, бомжихе, голодной и замерзшей. Он – ее незнакомец. Так она назвала Его, когда впервые увидела. Она не знала Его имени, поэтому придумала свое. С этим именем она жила уже несколько дней.
Она не знала, который сейчас час, но думала, что скоро полночь. Жильцы спали. Он тоже спал. Наверное. По крайней мере, она долго стояла возле Его дома, решая идти или не идти, наблюдая за окнами. Свет не горел, но Он дома. Она видела, как Он заходил в подъезд. Она следила за Ним с того самого дня, как встретила.
Три дня назад
Рита весь день бродила по городу в поисках какой-нибудь подработки и еды. Все без толку. Никто не хотел связываться с бомжихой. С каждым днем ее бездомной жизни внешний вид становился все хуже: тело худее, одежда грязнее и висело мешком на острых костях, лицо и руки неухоженные, обветренные, глаза голодные и, наверное, уже безумные. От нее шарахались как от прокаженной. Шансы выбраться из этой помойной жизни давно растаяли.
Вечером Рита спустилась в подземный переход – место скопления таких же, как она, бездомных людей – отбросов общества.
Надо решить, куда сегодня идти на ночевку. Выбор не велик, но она все равно погрузилась в свои мысли. Как? Как она дошла до такой жизни? Это даже жизнью назвать нельзя. Существование. А ведь была семья, дом, образование. Сейчас нет ничего, кроме образования, но кто об этом знает? Без документов и в таком виде никто даже слушать не хочет, что она может вкалывать как лошадь ради еды и крыши над головой… Букашка, шатающаяся среди жилых коробок. Никто. Ничья.
А может, не решать уже ничего? Не искать? Не думать? Ритка устала. Устала бороться с холодом. Нет сил выживать. Просто нет сил ни на что. Хочется, чтобы мозг умер. Чтобы сердце остановилось. Чтобы… все…
Очнулась она от какого-то шума. Сразу и не поняла где она и что происходит, видимо, задремала. Ее "коллеги" стояли полукругом возле какой-то мужской фигуры. Мужчина вытаскивал что-то из большой термосумки и совал в руки бездомных. Это что-то похоже на пирожки. Несколько термосов стояли на полу. Из них мужчина наливал темную горячую жидкость в прозрачные пластиковые стаканчики. Чай! Рита представила, какой он сладкий и ароматный, даже голова закружилась. Бездомные радостно галдели, но что конкретно они говорили, она не слышала. Скорее всего, благодарили мужчину за щедрость.
Ей бы тоже нужно подойти к ним, получить еду и обжигающий напиток… В животе от предвкушения еды ссохшиеся, сжатые в комок кишки стали медленно раскручиваться.
Не могла двинуться с места. Примерзла как будто.
В оцепенении видела, что мужчина вылил остатки чая в последний стаканчик, закрутил крышку термоса, закрыл термосумку – все закончилось. Еда закончилась. Счастливые бомжи разошлись на свои места вдоль стены подземки, доедая пирожки и допивая чай.
Мужчина попрощался со всеми и пошел на выход, наверх. Мимо Риты. Он ее не видел, потому что она в тени.
С трудом шагнула вперед, на свет. Ее заметили. Он заметил.
Остановился.