Таверна «Зеленый попугай». Ульяна Гринь
его в макушку.
– Волхвы… – пробормотал Вик. – Кто слушает этих праздных странников?!
– Когда-то я их послушала, милый, и прожила славную жизнь, полную счастья и побед.
Он пожал плечами. Ладно, от него не убудет, если он потеряет несколько минут, посвятив их странникам. Проглотив в два глотка вкусный чай, Вик вскочил на ноги:
– Пойду сразу, а потом вернусь к деду.
– Они в шатре Оливки, – заговорщицки подмигнула бабушка.
Вик вышел наружу, выпрямился, вдыхая пряный запах степи. Он родился здесь, здесь научился ходить и сидеть на лошади, а потом отец завоевал империю. Но жить в замке для ребёнка огромных просторов – мучение. Хотя и в Тоннехеде есть леса с полями, есть лошади, можно скакать с утра до вечера, ночевать под звёздным небом, однако всё не то. Нет запаха сухих трав, мешавшегося с дымом костров, нет мрачного очарования пустой равнины и журчания редких ручейков, за руслом которых всегда следовал лагерь варваров. Вот почему Вик любил приезжать сюда.
Шатёр тётушки Оливии стоял недалеко. По последним известиям она ждала ещё одного ребёнка – седьмого! – и Вик, заметив женщину с большим животом, выходящую из шатра, крикнул:
– Тётя Оливия!
Женщина разогнулась, и он узнал Ваху – старшую дочь Оливии. Рассмеявшись, Ваха обняла Вика – с трудом дотянувшись из-за живота – и погрозила пальцем:
– Эй, братишка, я ещё не такая старая, как моя мать!
– Кто тут старый? – ворчливый голос тётушки послышался из шатра, и Вик вошёл. Оливия сидела у полога, перетирая в ступке травы. Возле очага вольготно расположились трое странников в потрёпанной временем и непогодой одежде. Все трое были с седыми волосами и бородами, но их глаза ярко блестели в свете неровного огня.
– Здравствуй, тётя Оливия, – Вик тронул ладонью лоб, сердце и живот. Тётушка улыбнулась:
– Садись погрейся после дальнего пути. Волхвы ждали тебя.
Вдруг стало тревожно. Не страшно – варвар ничего и никого не боится. Но сердце сжалось в предчувствии. Вик разозлился на себя: не хватало еще предчувствий, как у женщин! И подошёл к очагу, сел, поджав ноги, склонил голову перед старостью волхвов:
– Добра вам, странники.
– И тебе добра, юный варвар, – медленно ответил самый старый из троих. – Ты похож на свою бабку.
– Это я знал и без гаданий на костях, – усмехнулся Вик. – Зачем вы меня звали?
– Выбери руну, – сказал средний и протянул на сухой сморщенной ладони несколько белых ошкуренных костей лопатки мелких зверьков. На каждой значилась вырезанная и замазанная углём руна. Этим письменам Вика не учили, хотя дед и отец умели читать рунопись.
Поколебавшись, Вик выбрал ту кость, что была справа, с извилистой линией. Волхвы обменялись многозначительными взглядами, и старший сказал спокойно:
– Мы не ошиблись. Демиург проложил для тебя путь в другом мире.
– Другой мир, – поморщился Вик. – Да, я знаю, мне жить в замке и укреплять империю отца.
– Нет, юный варвар, не в этом мире. Совсем в ином.
– Иных