Золушка из подземелья. Лидия Миленина
Этот человек видит меня насквозь. А когда поймет, что я из себя представляю, кем я была здесь, – тут же выгонит. И мне достанется от Мендера… Он выместит на мне свое разочарование и досаду, что сделка не состоялась…
– Да, немного, – ответила я как можно непринужденнее. И постаралась очаровательно улыбнуться. Только, подозревала, выглядело это скорее вымученно и криво.
– Постарайся не волноваться, – чуть мягче ответил Корвин. – Мы всего лишь поговорим, чтобы я мог принять окончательное решение.
«Окончательное!» – в панике подумала я. То есть он уже что-то решил? И что именно – неизвестно. Впрочем, может быть, если бы он не давал мне даже шанса, то отпустил бы сразу, без обеда?
– С радостью, Корвин, – вновь улыбнулась я. Кусок не лез в горло, но мы были на обеде, и я начала маленькими порциями есть салат – автоматически, не ощущая вкуса.
– Сколько тебе лет, Анна? – спросил Корвин. Он расправился с салатом и положил себе порцию другого.
– Двадцать два.
– Сколько лет ты… здесь? – он сделал неопределенный жест, словно обрисовывая особняк Транси, в котором я «работала». Видимо, не желал более прямо спрашивать, как давно я проститутка.
– Четыре года, – разумеется, я не сказала, что первые два из них провела под землей, будучи не проституткой, а расходным материалом для магических опытов.
– Хорошо, – кивнул Корвин. И опять посмотрел на меня прямо и остро.
– Как ты пришла к этому? – спросил он. А у меня сердце ушло вниз. Меня никак не подготовили к подобным вопросам. А ведь нельзя сказать правду! Ни ему, никому другому! Иначе Мендер меня убьет… Медленно и мучительно.
Наверное, у меня опять задрожали руки, а Корвин это заметил. На мгновение мне показалось, что его рука дернулась в мою сторону, словно он хотел накрыть мою ладонь.
– Анна, – сказал он вместо этого, – я всего лишь хочу составить о тебе мнение. Просто ответь. Но имей в виду, что я почувствую ложь.
Раздался звон – я не уронила вилку, но нечаянно «мазнула» ею по тарелке. Я не могу сказать правду. И нельзя соврать… В то, что он действительно ощутит ложь, верилось сразу.
– Мои родители погибли, когда я была подростком. Я стала жить с бабушкой. От отца отсталость много долгов, и у нас не было средств к существованию, – начала я.
Правда, чистая правда. Просто без некоторых деталей.
– Почему ты не пошла работать горничной или рассыльной? – внимательно изучая мое лицо, спросил Корвин.
– Я… у меня не было другого выхода, – ответила я, непроизвольно опустив взгляд. Только бы не расплакаться сейчас от бессилия.
…Почему не пошла работать?! Я собиралась! Я даже собиралась учиться в вечернюю смену в университете. Только вот не вышло. Судьба распорядилась совсем по-другому…
– Все это не могло бы покрыть долги… моего отца, – попробовала обосновать я.
– Понятно, – безо всякой интонации ответил Корвин. Так что мне было неясно, сочувствует он или презирает. Из его ответа я поняла лишь, что он понял мои слова.
Долго,