(Не)согласная невеста. Марго Генер
Лафей.
– Очень приятно, леди де Лафей, – проговорил юноша и как-то удовлетворенно выдохнул.
– Возможно и мне будет, если узнаю, как к вам обращаться, – сказала я.
– Всему свое время, леди.
Судя по тону, ему очень нравилась позиция превосходства. Сама ситуация просто ужасна – мы как рыбки за стеклом, должны ходить, улыбаться. Это выбивает из колеи еще больше, а учитывая, что события последних суток слишком стремительные, вообще трудно трезво соображать.
Я поискала взглядом Шаторье. Он стоит возле мраморной колонны и взирает на происходящее с видом распорядителя – единственный из мужчин в зале, чье лицо открыто.
– Знаете, – сказала я безымянному собеседнику, – я приехала только сегодня и очень устала. Не обессудьте, но мне сейчас не до светских разговоров.
Прежде, чем успел ответить, я развернулась и пошла к послу, стараясь не обращать внимания на взгляды, которые посылают некоторые девушки. Еще бы, они все разодеты, как пирожные, куда мне с моим темно-зеленым дорожным платьем
– Господин Шаторье, – обратилась я без церемоний, подойдя. – Я могу уйти отдыхать? Очень устала, если честно, после дороги.
А про себя добавила: после бегства от Ашиля под дождем, скачки, перекинутой поперек седла, ругани с мачехой и разговором с типом, который кроме тревоги ничего не вызывает.
Он окинул меня взглядом, который не люблю больше всего – оценивающим и бесстрастным.
– Леди де Лафей, вас проводит Миа.
Я даже удивилась, как быстро он согласился. Наверное, не хотел лицезреть мое скромное платье в этом шикарном зале.
– Благодарю, – отозвалась я.
Горничная возникла как из неоткуда, улыбнулась, присела в поклоне.
Пока вела меня обратно по коридорам, я размышляла, зачем нас всех сегодня собрали в этом зале. Видимо, что-то вроде предварительного знакомства. Шаторье говорил – это для выявления наших слабых сторон.
Я, вероятно, в этом лидирую, поскольку легче стрелять в мишень из лука, чем рассыпаться в дифирамбах перед женихами. Хотя в этот раз меня почти никто не беспокоил, если не считать дымчатолицего. Даже голос его вызывает дрожь и неприятное ворочанье в груди. Тем более, за туманом не видно его взгляда. А взгляд говорит о многом.
Взгляд отца был строгим, сильным, но заботливым. Взгляд Джозет – хитрый и алчный. Глаза Ашиля сквозят необъяснимой злобой. А Шаторье – тайной. Но что во взгляде того, чьи глаза сокрыты дымкой?
Я вздохнула. Пребывание в Магикус Соле обещает быть непростым.
Я так погрузилась в размышления, что даже не видела, куда ступаю, просто следуя за горничной. В какой-то момент показалось, мир пошел рябью, а вдалеке прозвучал бархатный голос:
– Валенсия, будь…
Но фраза оборвалась на половине. Ошеломленная неожиданностью, я споткнулась на ступеньках и едва не налетела на горничную.
– С вами все в порядке? – тревожно спросила она.
Я не знала.
Но одно понимала точно: никому из знакомых мне в пансионе говорить об этих видениях не стоит.
Глава