Революционерам. Антология позднего Троцкого. Лев Троцкий
общества. Сейчас нельзя уже не видеть, что и в советской революции давно уже произошел сдвиг власти вправо, вполне аналогичный термидору, хотя и в более медленных темпах и замаскированных формах. Заговору советской бюрократии против левого крыла удалось сохранить на первых порах сравнительно «сухой» характер только потому, что самый заговор был проведен гораздо систематичнее и полнее, чем импровизация 9-го термидора.
Пролетариат социально однороднее буржуазии, но заключает в себе все же целый ряд слоев, которые особенно отчетливо обнаруживаются после завоевания власти, когда формируется бюрократия и связанная с ней рабочая аристократия. Разгром левой оппозиции в самом прямом и непосредственном смысле означал переход власти из рук революционного авангарда в руки более консервативных элементов бюрократии и верхов рабочего класса. 1924 год – это и есть начало советского Термидора.
Дело идет не о тождестве, разумеется, а об исторической аналогии, которая всегда находит свои пределы в различиях социальных структур и эпох. Но данная аналогия не поверхностна и не случайна: она определяется крайним напряжением классовой борьбы во время революции и контрреволюции. Бюрократия в обоих случаях поднималась на спине плебейской демократии, обеспечившей победу нового режима. Якобинские клубы постепенно удушались. Революционеры 1793 года погибали в боях, становились дипломатами и генералами, падали под ударами репрессий или… уходили в подполье. Иные якобинцы с успехом превращались позже в наполеоновских префектов. К ним присоединялись все в большем числе перебежчики из старых партий, бывшие аристократы, вульгарные карьеристы. А в России? Постепенный переход от кипящих жизнью советов и партийных клубов к командованию секретарей, зависящих единственно от «горячо любимого вождя», воспроизводит через 130—140 лет ту же картину перерождения, но на более гигантской арене и в более зрелой обстановке.
Длительная стабилизация термидориански-бонапартистского режима стала возможной во Франции только благодаря развитию производительных сил, освобожденных от феодальных пут. Удачники, хищники, родственники и союзники бюрократии обогащались. Разочарованные массы впадали в прострацию.
Начавшийся в 1923 году подъем национализированных производительных сил, неожиданный для самой советской бюрократии, создал необходимые экономические предпосылки для ее стабилизации. Хозяйственное строительство открыло выход энергии активных и умелых организаторов, администраторов, техников. Их материальное и моральное положение быстро улучшалось. Создался широкий привилегированный слой, тесно связанный с правящей верхушкой. Трудящиеся массы жили надеждами или впадали в безнадежность.
Было бы нелепым педантизмом пытаться приурочить отдельные этапы русской революции к сходным событиям в конце XVIII века во Франции. Но прямо-таки бросается в глаза, что нынешний политический режим Советов чрезвычайно напоминает режим первого