Капкан для принцессы. Наталья Александрова
некоторой бюрократической неповоротливости, – закончил он неохотно.
– Итак, – промолвил Маркиз, не дождавшись продолжения, – ее кремировали; что же было дальше?
– Наш представитель настоял на том, чтобы увезти урну с прахом покойной в Германию для захоронения в семейном склепе Тизенхаузенов. Муж сначала возражал, но его убедили.
– Представляю себе! – ехидно вставил Маркиз.
Герр Вольф, не обращая внимания на его язвительную реплику, продолжал:
– Наша компания выплатила отцу покойной страховку, и дело было закрыто. Но спустя некоторое время, а точнее – две недели назад, господин Тизенхаузен получил по почте конверт, в котором была фотография. Судя по этой фотографии, можно утверждать, что Моника жива, во всяком случае была жива некоторое время после автомобильной катастрофы и после официального признания ее мертвой.
Господин Тизенхаузен обратился к нашей компании, заявив, что как честный человек обязан возвратить полученную страховку, естественно, при условии, что мы найдем его дочь. Вот, собственно, краткая предыстория событий…
Герр Вольф замолчал, налил в стакан минеральной воды и сделал большой глоток.
– Вы покажете нам фотографию, которая подняла весь этот переполох? – спросил Маркиз.
– Конечно. – Герр Вольф открыл «дипломат» и выложил на стол большой фотографический снимок.
На этом снимке был виден выставочный зал, на стене которого висела фотография в узкой белой раме. Фотография, в свою очередь, изображала снятую вполоборота обнаженную девушку, прикрывшую лицо журналом Плейбой. Девушка была спортивна, худощава, мускулиста. Узкие мальчишеские бедра, маленькая, почти неразвитая грудь, при этом ее тело самой своей позой, умело схваченной фотографом, пластикой излучало удивительную женственность, сексуальность и даже порочность. Лицо ее было почти полностью закрыто журналом, только рыжие, коротко стриженые волосы выглядывали из-за глянцевой обложки, как языки пламени вырываются из полуприкрытой печи.
– Это точно она? – спросил Маркиз, с трудом отведя взгляд от фотографии.
– Да, несомненно, – кивнул герр Вольф, – это ее телосложение, ее волосы, и самое главное – на плече очень характерное родимое пятно, вот, взгляните.
Немец протянул Маркизу лупу. Леня поднес увеличительное стекло к плечу девушки на фотографии.
Небольшое пятнышко, которое он видел и невооруженным взглядом, при многократном увеличении оказалось родимым пятном, напоминающим неровную четырехконечную звезду.
– Отец Моники не сомневается в том, что на фотографии – его дочь, – негромко проговорил герр Вольф.
– А дату вы определяете, исходя из номера журнала, который она держит в руке? – интонация Маркиза была полувопросительной.
– Да, – герр Вольф кивнул, – этот номер Плейбоя вышел через неделю после автокатастрофы, в которой Моника якобы погибла.
– Для девушки, разбившейся в машине