Попаданка в постель Верховного жреца бога смерти. Виктория Ом
мне эмоции застилали глаза, не давали разглядеть правильный путь в сложившейся ситуации.
– Она предложила выпить. Вино подготовила заранее. Её полуголый вид отвлекал, и я бы выпил предложенный ею яд, если бы не защитная метка Мароук. – Задрал рукав на правой руке и показал чёрный серп, стремящийся замкнуть круг. – Метка обожгла кожу, предупреждая об опасности. Я, разумеется, усомнился, но Лира настаивала, чтобы я выпил, – произнёс сквозь зубы, борясь с душевным надрывом.
– И что тогда? – нарушил тишину Арман.
– Я предложил ей отпить из моего кубка, – сказал, а перед глазами увидел её прекрасное лицо, исказившееся испугом. – Если бы она иначе отреагировала на моё предложение, то я бы остановился на версии, что кто-то из прислуги воспользовался её затеей. Но она первая пригубила вино из своего кубка, и с ней ничего не случилось. В её кубке яда не было, и она это знала, – с холодной уверенностью произнёс я едва слышно.
– И дальше что? – подтолкнул друг продолжить свой рассказ.
– Я настоял, чтобы она выпила из моего кубка, – бесцветным голосом ответил ему. Мне так не хотелось верить в то, что я вижу и чувствую, что пытался заставить Лиру выпить яд, который она заготовила для меня.
Она уклонялась от моего настойчивого предложения, глупо отшучиваясь. В завязавшемся споре алая жидкость выплеснулась из кубка, попав Лире в лицо, растекаясь кровавыми потёками по глубокому вырезу белой сорочки. Она закрыла рот, перестав просить меня остановиться, – мы оба остолбенели, в ожидании ответа на неозвученный вопрос…
Я успел пожалеть, видя, как она побледнела, схватилась за горло, начала корчиться и хрипеть.
– Яд точно подействовал, – сухо заявил, прямо посмотрев на Армана. – Она упала на кровать, попыталась доползти до туалетного столика, но, свалившись на пол, замолкла.
– А что ей надо было на туалетном столике? – задался он вопросом.
– Видимо, противоядие, – пожал я плечами, чувствуя, что немного успокоился. – Я нашёл флакончик с золочёной крышкой и бросил его на пол. Он разбился, – сказал, намеренно утаив горе, печаль и боль, которые накатили на меня вместе с раскаянием, когда я осознал, что она умерла, а ещё то, что закрыв глаза на внешний вид флакона, которые использовали служители Лиала, влил его содержимое в рот Лиры, моля Мароук вернуть эту дуру. Не чтобы отмыться от греха убийства, а чтобы превратить её жизнь в кошмар. Чтобы она поняла свою ошибку, раскаялась и впредь никогда не помышляла ни о чём таком, а была послушной и примерной женой.
Но было поздно. Оживить мертвеца даже боги не могут – это против их же правил. Но, видимо, в очередной раз ошибся. И об этом всём Арману знать не надо.
– Потом я отослал тебе сигнальный огонь, а она пришла в себя перед твоим приходом, – сказал, отмахнувшись от воспоминания, как она себя вела, после того как очнулась. Опять решила изобразить дурочку? Второй раз со мной такое не пройдёт.
Арман задумчиво хмыкнул.
– Хорошо, я тебя понял. Но если учесть яд и жар,