Конфетка для ковбоев. Ольга Викторовна Дашкова
черт, что ты со мной делаешь, Конфетка?
Резко открыв дверь, Шон запихивает ее в машину, быстро обходит, садится за руль. Срывается с места, несется по уже знакомой дороге, через поле, к гостевому домику. Кэндис поправляет одежду, замечает кровь на своей одежде, с тревогой смотрит на руку Шона.
– У тебя кровь, Шон!
– Ерунда, порезался в баре.
– Надо обработать рану.
– Для начала хочу обработать твою киску.
Девушка краснеет, но хорошо, что в темном салоне автомобиля это не так заметно. Она, наверное, никогда не привыкнет к таким откровенным словам. Они снова останавливаются перед уютным гостевым домиком, все тот же обвитый плющом забор и калитка, заходят в дом.
– Шон, извини, я там…на парковке не хотела говорить обидные слова.
Мужчина ничего не отвечает, просто проходит через холл в сторону спальни, где они были прошлой ночью. Снимает с себя рубашку, вытирает ею кровь с ладони, бросая ее тут же на пол. Но резко останавливается, разворачивается, видит, что девушка стоит и не идет за ним.
С ней точно надо как-то иначе, по-другому не так, как он привык. Такая нежная, от нее пахнет клубничными леденцами, этот запах словно въелся в его мозг. Подходит, проводит шершавой ладонью по лицу, смотрит в ее глаза. Ещё немного и он утонет в этом бездонном голубом море ее глаз. Целует, быстро подсаживая на барный стул у кухонного острова.
Кэндис отвечает, скользит пальчиками по напряженным мышцам, по гладкой и такой горячей коже. Футболка летит на пол, грудь наконец освобождают от бюстгальтера. Шон накрывает ее ладонью, мнет, перекатывая соски между пальцами. Он стоит между широко раздвинутых колен Кэндис.
Спускается ниже, задирает короткую юбку еще выше, отодвигает полоску белья, чувствует на пальцах влагу. Нежно растирает ее по половым губам, лаская вход во влагалище круговыми движениями, дразнит. Слегка проникает внутрь одним пальцем, девушка лишь громко выдыхает в его губы.
– Какая гладкая, мокрая, влажная девочка. Так для кого ты делаешь свою киску такой гладкой?
– Я…я не знаю…не для кого…а-а-а-а.
– Больно?
– Нет…нет…совсем не больно.
– А так?
Палец скользит глубже, лаская стеночки влагалища, Кэндис лишь стонет, цепляясь за его шею. Задерживает дыхание, там, внизу, между ног так приятно, так возбуждающе, хочется попросить, чтобы Шон не останавливался.
– Нет….а-а-а-а-а….Шон.
К одному пальцу мужчина добавляет второй, нежно растягивая такое узкое лоно. Девушка вскрикивает, слегка морщится, кусает губы. Но большой палец тут же ласкает клитор. Возбуждение сразу острой волной проносится по телу, начинают дрожать бедра, она расслабляется.
– Вот так, малышка, расслабься. Сегодня ты кончишь на моем члене.
Шон обливается потом, из последних сил сдерживает себя, чтобы не накинуться, не поставить эту девочку раком, не повалить грудью на столешницу и не трахнуть жестко, насаживая на свою возбужденную плоть. Это он еще успеет сделать,