Стая. Кейт Стюарт
твоя мама решила пожить для себя?
Все не совсем так, как говорит Кристи, но ради матери не пытаюсь переубедить подругу, потому что до сих пор не знаю, как объяснить случившееся. Горькая правда в том, что у моей матери случился колоссальный нервный срыв. Из-за него она потеряла работу и пыталась скопить денег, чтобы оплатить счета, которые ей больше были не по карману. Ее парень предложил ей пожить у него – ключевое слово «ей», а не ее внебрачной дочери. Мы с матерью всегда были близки, но даже я в последнее время перестала ее узнавать. Я старалась вести себя как хорошая девочка, но несколько месяцев назад мама ушла в себя, неделями денно и нощно распивая водку, пока не перестала вылезать из постели. Она почти отказалась от меня ради ежедневных пьянок. Я слезно молила ее дать мне объяснения, ответы, но ничего не добилась. Я не знала, как ей помочь, поэтому не стала печалить ее еще сильнее, рассказав, что приняла предложение отца и условия проживания в его доме.
Наблюдая, как моя мать разрушает себя, я приходила в ужас и не хотела, чтобы она осталась без присмотра в таком состоянии. Тем более, учитывая, что все эти годы она была матерью-одиночкой. Когда меня охватило отчаяние, я попросила отца продлить алименты – только на время, – чтобы помочь ей справиться финансово, хотя деньги, которые он отправлял ежемесячно и исправно ему были как слону дробина. Сумма едва ли превышала стоимость одного его пошитого на заказ костюма. Отец отказал и незадолго до окончания школы подписал последний чек, словно выдавая зарплату за оказанные услуги, будто моя мать была его рядовым сотрудником.
Даже в самых смелых фантазиях я не могла вообразить, как они вообще сошлись, как умудрились зачать меня, потому что такие люди не имели права размножаться. Они – полные противоположности. Моя мать… ну, до недавнего времени это была свободная духом женщина с множеством пороков. Мой отец – консерватор с острым языком и военной самодисциплиной. Насколько я помню, его график расписан по часам и подвергается изменениям лишь в самых редких случаях. Он просыпается, тренируется в спортзале, съедает половину грейпфрута и уезжает на работу до заката. Помню по детству, что единственная поблажка, которую он себе позволял, – несколько стаканов джина в конце затяжного рабочего дня. Вот и вся личная информация, что мне известна из-за его сдержанности. Остальное я могу прочесть в Интернете. Отцу принадлежит «Фортуна 500» – компания, которая раньше производила химические реагенты, а теперь производит электронику. Его офис-небоскреб находится в часе езды от Шарлотт, а основное производство располагается здесь, в Трипл-Фоллс. Даже не сомневаюсь, что отец неслучайно построил завод в городе, где рос сам. Я убеждена, что он получает удовольствие, козыряя своими достижениями перед бывшими одноклассниками, некоторые из которых теперь на него работают.
Завтра я примкну к их числу. Я не какая-то там наследница трастового фонда. Во всяком случае, так было все эти годы, пока я жила с мамой в нашем съемном обветшалом доме. В двадцатый день рождения я унаследую кучу акций компании