Сыщик поневоле. Михаил Михеев
дятел! А вот имя – самое то.
Европейское, можно сказать. Толерантное. Сэр Гей… Ну что, рассказывай, жертва аборта, как ты дошел до жизни такой.
Пленный собрался с мыслями, потом с силами, после чего выдал короткую и не слишком изобретательную фразу о том, что он думает о собеседнике, его родных и близких, а также нюансах их размножения. Виталий лишь плечами пожал:
– Я надеюсь, это была неудачная шутка? Если так… Шутник, помни: чтобы улыбнуться, надо задействовать аж семнадцать мышц, а чтобы нажать на курок – всего четыре.
– Ну, ты дурак…
– Угу, угу… – Виталий достал реквизированное у соперника оружие, хмыкнул. – А знаешь, что здорово? Нет? Видишь ли, на пистолете сейчас только твои отпечатки. А я в перчатках. Сечешь?
– Не рискнешь. – Тем не менее, глазки испуганные. Стало быть, не так уж крепок в вере, а это радует.
– Ты думаешь, я тебя убивать буду? Нет, я грех на душу не возьму, ибо смысла нет. Я тебе его сейчас в жопу вставлю – и стрельну. С маху очко разорву, веришь? А потом оставлю тебя здесь часов на несколько. Будешь с развороченными кишками о смерти умолять. И никто тебя уже не спасет, заражение крови – хорошая штука. Но умрешь, что характерно, сам, без моей помощи. Как, нравится перспектива? И менты дело не заведут, им лишний геморрой не нужен. Хранил дома оружие, а это уже статья. Сел на него случайно… Типичное самоубийство. Всех устроит.
Парень явно запаниковал. Виталий тем временем мельком осмотрел его руку. А перелома-то и нет, похоже… Крепкий организм попался. Ничего, это поправимо.
– Давай сразу, чтоб недоговоренностей не было. Ты, конечно, сейчас, в меру своих скромных умственных способностей, пытаешься найти вариант, как бы отбрехаться. Не выйдет. Тебя камера засекла. Просто менты запись пока не получили. А получат или нет – это уж от тебя зависит. И, поверь, попасть в камеру для тебя сейчас – это значит легко отделаться. Что глазиком-то задергал, а? За каждым нервным тиком прячется увлекательная история. Давай, испражняйся.
Насчет камер – блеф чистой воды. Не было на их доме установлено видеонаблюдение. На соседнем было, а на их – нет. Вот только поверить в то, что камеры все же воткнули, можно было, не напрягая лишний раз извилины. В конце концов, этого барахла по городу натыкано очень много, и кое-какие из них и на камеры-то не похожи. Наука на месте не стоит, и какой-нибудь китайский ширпотреб может быть размером с воробья, а обзор давать на весь двор. И парень, судя по его вытянувшейся роже, поверил. Ход мыслей понятен даже для такого примитива.
– Слушай, мужик…
– Мужики в деревне с вилами навоз убирают. Или с топорами дома строят, – Виталий задумчиво прищурился. – А что, парень, у тебя в хозяйстве топор есть? Сейчас выстругаем из тебя Буратину…
– Да нет, я это… Извиняюсь… Слушай, ну я не специально…
– Бес попутал?
– Ага, – парень радостно ухватился за удачную фразу. – Я это… Ну, ты меня побил, я разозлился. А искать