Семейный детектив. Дарья Калинина
и сейф вскрыть.
– Нет. Нельзя! – взвизгнула она.
– Почему?
– Да потому что! В завещании про сейф ни слова. Так я забрала – и все мое, шито-крыто. А эти слесари небось будут акт составлять и содержимое описывать. А по закону – дочка тоже наследница. С ней, что ли, делить?
Савва поглядел на нее брезгливо, и Марьяна совсем уж разозлилась:
– Думаешь, не заслужила? Легко мне было? Больше года бревном лежал! Ни поссать, ни посрать, ни перевернуться сам не мог!
– Можно, я осмотрю кресло? – кротко попросил Савва.
– Нет там ничего, – в отчаянии выкрикнула она. – Я все обшарила!
– Вы на взводе. После стресса, – сказал он участливо. – Позвольте я взгляну сам?
Савва присел на корточки, ощупал своими музыкальными пальцами подлокотник, достал телефон, включил фонарик, внимательно оглядел полость и вдруг попросил:
– Пилочка есть для ногтей? Ну, или ножик маленький?
– Нашли? – просияла Марьяна.
– Тут какой-то конверт. Приклеен на скотч.
– Да ладно! Где?
Она подскочила и аккуратничать не стала – схватила, рванула. Вытащила фотографию и охнула.
Савва бесцеремонно разглядывал снимок из-за ее спины. В расслабленном тропическом интерьере, на фоне океана и пальм, двое. Марьяна в облегающем платье и худощавый, черноволосый латинос в льняном белом пиджаке. Стоят рядышком, позируют.
– Кто это? – потребовал он ответа.
– Рауль, – прошептала Марьяна. – Саксофонист. С круизного лайнера… Муж… считал, что у нас с ним что-то было. Хотя мы оба просто любили танго. Познакомились на капитанском вечере… танцевали несколько раз. Потом здоровались, конечно. Несколько раз ужинали за одним столом. Супруг всегда присутствовал. Он и сфотографировал нас!
– А круиз долгий был? – невинным тоном поинтересовался похоронный агент.
– Две… две недели.
Она неожиданно разрыдалась. Савва не утешал. Подошел к окну. Осмотрел массивный дубовый шкаф. Заглянул в прилегающий к комнате туалет.
Марьяна, продолжая всхлипывать, в мелкие клочки разорвала фотографию, выкрикнула истерически:
– Скотина! Как он достал меня ревностью своей! Даже сейчас, уже дохлый, – и все равно напомнить надо, подгадить! Сука. Я вспомнила. Дня три назад жарко ему, видите ли, стало. Кондиционер, майка легкая – все не то. Потребовал окно открыть на полную, подкатился и дышал. А меня на кухню погнал за водой со льдом. Видно, и выкинул ключ в тот момент. Теперь все, не найдешь.
Савва нахмурился, нерешительно спросил:
– А ваш покойный супруг вообще склонен был к спонтанным поступкам?
– К спонтанным? – нервно выкрикнула она. – Издеваешься? У него все по полкам, органайзеры, планы.
– А во время своего недуга… он сохранял рациональность?
– Крыша у него, конечно, ехала, инсульт-то обширный. Но счета, скупердяй, по-прежнему проверял. Слюнями все зальет и блеет: «Как может пачка влажных салфеток стоить пятьсот рублей?»
– А она может? – простодушно спросил Савва.
– В