Рейтинг-ноль. Артем Каменистый
вторжения? Потому что больше всего на свете боится вторгаться в мир Чака. ПОРЯДОК, прежде чем появиться в Роке, спросил на это разрешение у Чака. Во время грозы Чак бьет молнию. Чак лучший охотник всех времен и народов, но при этом никогда не ходит в лес на охоту, потому что слово «охотиться» подразумевает возможность неудачи. Нет, Чак ходит в самую страшную северную Чащобу, чтобы убивать. Для Чака любовь – это нежелание убить. Получается, мы с тобой живы только потому, что Чак нас любит. Ты вот в детстве мечтал стать Тсасом из легенд, а Чак мечтал стать Чаком. Змеи не кусают Чака, они боятся отравиться.
Я задумался. Что бы еще вспомнить из в высшей степени правдоподобных баек про ужасающего и всемогущего Чака Норриса? Давненько меня отлучили от информационного пространства, где можно ознакомиться с материалами его героической биографии. Многое подзабыл, да и не все истории адаптируемы к реалиям Рока.
Но вспоминать не пришлось. Тсас выглянул из-за створки своего шкафа и неуверенно улыбнулся:
– А… я понял, это ты шутишь. Смешно.
Я сделал большие глаза и прижал палец к губам:
– Всем, кто смеется над фактами из жизни Чака Норриса, надо делать это беззвучно.
– Ладно-ладно, я уже понял, что он очень страшный. Слушай, Чак, а ты здесь первый раз учишься?
– Угу. А ты?
Вопрос риторический, возрастом Тсас до второй попытки явно недотягивает.
– Да, первый, – предсказуемо ответил сосед. – А ты случайно не знаешь, где у них можно поесть?
Я пожал плечами:
– Без понятия, но вряд ли нас собираются морить голодом. Потерпи, не советую устраивать поиски еды. Тут не все понятно с порядками, могут еще балл снять, если начнешь шастать.
– Еще балл? – удивился Тсас. – Но с меня ничего не снимали.
– Ты разве не сам писал цифры на именной доске?
– Сам. Но ничего не сняли, мне даже добавили балл. Мастер-каллиграф похвалил меня за красоту цифр. Сказал, что у меня хорошие задатки. И я дописал снизу единичку, за которую он тоже похвалил. Но вторую уже не дал.
– Вот ведь гадство… а с меня снял, – горестно выдал я. – Не успел начать учебу, а уже девяносто девять.
– Ты что, не смог «сто» нормально написать? – недоверчиво уточнил Тсас.
– Угу. Не смог. Никогда не увлекался красивыми завитушками.
– Зря не увлекался. Вот меня этому учили с пеленок. Три урока каждую неделю. Знаешь, это ведь не самые плохие уроки, ведь польза от них есть. Благородный человек должен уметь писать благородно. Ведь строки, им оставленные, должны даже неграмотным показывать суть благородства.
– Давай уже попроще, – скривился я. – Скажи, что я баран, который забил на каллиграфию и из-за этой ерунды потерял балл.
Тсас замотал головой:
– Нет, что ты, я такое не говорил. Извини.
Теперь уже я головой покачал:
– Тсас, я здесь впервые, мало что знаю, но в одном уверен точно: если извиняться перед каждым за всякое слово, можно проблемы нажить. Слышал, что