Жива Русь языческая. Расскажи мне, скальд. Евгений Лозовский
дружина.
Обоз решил к ночлегу встать,
В пути ночёвка не кручина!
Дорога торная – дойдём
За завтра нам до нужной ве́си.
А дело справив, отдохнём,
И стол, и баня. Честь по чести!
На во́роп[8] выпал жребий мой
Стоять, полночи охраняя.
И слышу – стон. И волчий вой.
Что за оказия такая?!
И небо чистое. Луна.
А стонет, словно вьюга в поле.
В ладони меч, и вот – Она!
Я стиснул че́рен[9] аж до боли!
Девица, бледна и стройна,
Коса – схвати, руки не хватит,
Блестит змеёй, как смоль, черна,
А взгляд – как стужею огладит!
И подле – вижу ей же ей,
Как свора псов кружится стая.
Молитву я шепчу скорей,
Огнём и Громом заклиная:
«Кто ты ни есть, ступай же прочь!
Пусть облик твой тотчас же сгинет!» —
«Тебе меня не превозмочь,
Я Мара-Смерть» —
«Прости, Богиня!
Молю, друзей моих не тронь,
Не забирай. Коль жертвы ищешь,
Меня бери, взгляни, вот он!»
Она в ответ смеётся: «Тише!
Не для того сюда иду.
Не нужно знать мои дороги.
Ты мне по нраву. Подожду,
Пройдёт до нашей встречи много!
Губить зазря тебя мне жаль.
Ты молод, отрок, поживи же,
Познай и радость, и печаль,
Путь долог твой. Вот так я вижу».
Смотрю – исчезла, словно сон,
А там меня к костру позвали.
Но вот ни разу уязвлён
С тех пор я не был ни стрелой, ни сталью!
Снежная королева
Себя зовёшь ты Королевой,
И Королевой Ледяной,
Но помнишь ты, что было время,
И ты была совсем иной?
Богиня Мара ты, Морена,
Зима и Смерть, Болезни, Мор,
Дождей, метелей и тумана.
Ты изменилась с этих пор!
Кровавых жертв уже не просишь,
Смиривши свой свирепый нрав,
Укрыть торопишься порошей
Дома, деревья, стебли трав.
Походкой гордою царицы,
Поднявши свой надменный взор,
По миру шествуешь, десницей
Чертя на окнах свой узор.
Твой шаг – трескучие морозы,
Дыханье – вьюги и буран.
И лунный серп в руке угрозой,
И в мёртвый снег укутан стан.
Горда, могуча, своенравна,
Чело под тяжестью венца.
Себе самой не знаешь равных
Как дочь великого отца!
Но дни идут, и ты, дряхлея,
Опять державу отдаёшь
Своей сестрице – юной Леле —
И посох взявши прочь идёшь!
Ночные страхи
Что в тиши глухой таится
В непроглядной темноте?
Прокричит ночная птица,
Не поймёшь ты сразу, где.
Колыхнётся пламя свечки,
Станет гуще тень в углу.
Домовой-хозяин вещий
Ухнет глухо: «Не к добру!»
Брякнет в подполе чего-то,
Прошуршит на чердаке,
И