По ту сторону льда. Марина Эльденберт
часть нас, и для обычной женщины это может привести к нежелательным последствиям – привыканию и зацикленности. Чтобы этого избежать, была разработана харргалахт, в ней содержится частица пламени иртхана.
– То есть это прививка?
– Можно сказать и так. Частица моего пламени позволит тебе приближаться к Верражу, и он перестанет видеть в тебе человека.
– Какая занимательная штука, эта харргалахт. – Солливер закусывает губу, потом опирается на подлокотник. – И у нее нет никаких побочных эффектов, Торн? У всех прививок есть побочные эффекты.
Я сцепляю пальцы, чувствуя обычной рукой неровность чешуи под перчаткой.
– Родство пламени. Иртханы выбирают себе пару, ориентируясь на совпадение огней. Есть огни, которые сочетаются – таких комбинаций может быть бесчисленное множество, и в такой паре кровь иртхана может быть усилена в потомстве, но если огни иртхана и иртханессы совпадают – это идеальная пара. После совпадения огней обычно происходит слияние. Во время секса. Впоследствии по желанию такие супруги могут образовать пару.
Я сделал паузу, а после продолжил:
– Когда я отдаю тебе частицу своего пламени, это не просто совпадение. Это идеальное совпадение, или родство пламени, поэтому да, Солливер. Побочный эффект есть. На других мужчин с моим харргалахт ты больше не посмотришь.
– Серьезное заявление.
– Такова природа харргалахт.
Солливер вздыхает:
– Как же с тобой сложно, Торн Ландерстерг. Куда ни посмотри, одни сплошные ограничения и обязательства.
– Без этого в моей жизни никуда. Хорошо, что ты это понимаешь.
Солливер поднимается, и в какой-то момент я ловлю себя на мысли, что хочу, чтобы она вышла за дверь и закрыла ее. Эта мысль никак не вяжется с тем, что мне нужно, но она приходит – мимолетная, скользящая и незначительная, как поток воздуха под крылом, чтобы тут же смениться штилем.
Она обходит стол, скользя кончиками пальцев по его поверхности, и это скользящее движение продолжается на моей перчатке.
– Значит, харргалахт, – произносит она, устраиваясь на столе и чуть наклоняясь ко мне.
Такая же мимолетная мысль о том, чтобы стянуть ее с этого стола – рывком, сильно – уже больше похожа на удар штормового ветра, поэтому я кладу ладонь на ее колено.
На этот раз мою руку перехватывает она.
– Ты собираешься поставить ее мне между ног?
То, как она говорит об этом, не оставляет ни малейшего сомнения: ей плевать, даже если так. Она просто откинется назад и разведет бедра.
– Харргалахт наносится над сердцем, чтобы была прямая связь моего пламени и твоей сути.
Солливер смеется.
– Ну в таком случае предлагаю переместить твою руку туда, где она будет наиболее функциональна.
Вместо ответа я стягиваю перчатку. Мне не надо смотреть ей в глаза, чтобы почувствовать реакцию тела: Солливер напрягается. Лаура даже не дернулась, а Солливер напрягается ощутимо. Настолько, что кожу начинает покалывать иглами животного страха. Недолго, но достаточно для того, чтобы позволить ей эту слабость и теперь