Неизвестный М.Е. Салтыков (Н. Щедрин). Воспоминания, письма, стихи. Евгения Строганова
людей, посещавших «пятницы» бывшего лицеиста Михаила Васильевича Буташевича-Петрашевского, в общении с Валерианом Николаевичем Майковым и Владимиром Алексеевичем Милютиным, Салтыков приобщается к новейшим экономическим теориям и социальным учениям, в частности к идеям утопического социализма Сен-Симона, Кабе, Фурье. На молодого Салтыкова, как и на многих его современников, огромное воздействие оказали романы Жорж Санд, в которых в образной форме ярко выражались идеи утопического социализма. Об этом увлечении французской литературой Салтыков позднее писал: «Оттуда лилась на нас вера в человечество, оттуда воссияла нам уверенность, что „золотой век“ находится не позади, а впереди нас…» Салтыков принимал не столько конкретную программу, сколько общий пафос социально-утопических теорий. Система Фурье, например, не устраивала его жесткой регламентированностью и попыткой в мелочах расчислить будущую жизнь. Об этой фурьеристской категоричности в предписаниях будущего он в начале 1860-х годов скажет в отзыве на роман Н. Г. Чернышевского «Что делать?», где отметит «некоторую произвольную регламентацию подробностей ‹…› для предугадания и изображения которых действительность не представляет еще достаточных оснований». Впоследствии он еще более определенно писал о том, что невозможно предсказать формы будущего общественного устройства, которые могут выработаться только в процессе самой жизни.
В первые послелицейские годы Салтыков начинает писать прозу. Его дебютные повести «Противоречия» и «Запутанное дело» были написаны одна за другой в 1847 и 1848 годах. Знаменательны названия произведений, семантика которых связана с обозначением диссонансов социальной жизни и мироощущения человека. Прозаик Салтыков усваивает эстетические каноны «натуральной школы» и показывает психологию и поведение человека как обусловленные обстоятельствами жизни. Такой социальный детерминизм и в дальнейшем будет свойствен его произведениям, но с одной важной поправкой. В отличие от авторов «натуральной школы», Салтыков не сваливает вину исключительно на среду и не считает справедливой формулу «среда заела», так как понимает, что среда – лишь одно из обстоятельств и не менее важную роль в самоопределении личности играют внутренние установки, побуждения и потребности, которые не исчерпываются влияниями среды. В конечном счете сам человек ответствен за все, что происходит с ним, и особенно это касается представителей высшего сословия, людей культуры, которых и образование, и образ жизни, и род занятий обязывают сознательно относиться к жизни своей и общей.
В обоих ранних произведениях Салтыкова, особенно во втором, силен элемент социальной критики, в них можно усмотреть следы политического протеста. Приехавший из провинции в Петербург герой «Запутанного дела» Иван Самойлыч Мичулин, «маленький человек», пытается получить «место», то есть устроиться на службу, но в петербургском чиновном мире для бедного провинциала, не имеющего протекции, места нет. В болезненном бреду герою мерещится огромная пирамида, присмотревшись к которой он замечает, что она составлена из людей, и