Кошки смотрят свысока. Светлана Нарватова
нездоровой форме, но Кощей о приятеле позаботился.
– Короче, дело такое. – Пашка сомкнул пальцы рук у рта в замок, будто очень не хотел говорить. «Дело», судя по признакам, Маркелову не понравится. – Меня второй день одолевает Тяжелков. Ну, наш мэр который. Знаешь же?
Лёха кивнул. Владельца заводов, газет, пароходов и просто скромного мэра города кто же не знал? Да куда ни глянь в городе, в его плакат упрёшься.
Пашка молчал.
Лёха тоже.
– В общем, его любовница едет на море. И он хочет, чтобы за нею там приглядели.
Штык закашлялся, поперхнувшись кофе.
– Только не говори, что тебе некого отправить на море за бабой приглядеть, – сказал он, когда прокашлялся.
– Есть кого, – согласился Кощей. – У меня этих «кого» полдивизии. Я ему вчера лучших ребят отобрал, личные дела отправил. Так Тяжелков мне с утра все нервы вымотал. Этот засветился в каком-то неблаговидном деле. Этот ещё сопляк. Этот уже дряхлый. Этот хилый. Этот толстый. Этот слишком смазливый. Этот пороху не нюхал. Ну я в сердцах и выдал: а тебе что, говорю, спецназовца с боевыми наградами подавай? С идеальным послужным списком, не толстый, не дряхлый, не сопляк, и чтобы за бабами не бегал, поскольку инвалид. Прости, братан, но он меня реально довёл!
А за что прощать? Наконец слово, которое политкорректно замалчивалось, было произнесено вслух. Оно вырвалось на свободу, как пуля из гильзы, и почему-то сразу стало легче дышать. Лёха кивнул.
Кощей выдохнул и как-то расслабился сразу.
– А он как вцепился, – продолжил он, глядя на пустую столешницу перед собой. – Говорит: а ты про кого сейчас? Ну, я попытался съехать с темы, а он как клещ. Я про тебя и рассказал. Фотку со вчерашней нашей встречи показал. Так, ещё по мелочи, – он быстро поднял взгляд, и Маркелов понял, что «по мелочи» было про все его подвиги, которые не засекречены грифом. А что засекречено, про то намёками. – Короче, он теперь тебя хочет.
– Прости, братан, я с мужиками никак. Не моё – все эти новомодные веяния, – намекнул Лёха.
– Ты к словам не придирайся! – вспыхнул Кощей.
– А ты, мужик, говори да не заговаривайся! Я, конечно, инвалид, но в гаремные евнухи идти не собираюсь. Я в своей жизни ещё только овец не пас.
– Она не овца. Она – лань. Трепетная.
– Да плевать! Хоть корова отёлая, хоть коза бодатая! Я не дятел, Паша. Я ни на кого в своей жизни не стучал!
– И не стучи. Что она, дура, в конце концов, гулять на сторону от Тяжелкова на его же собственной базе отдыха? Мне кажется, у него реально крыша съехала по этой блогерше.
– Она ещё и блогерша? – Лёха вложил в это слово всё, что думал про социальные сети. А думал он о них хоть и редко, но исключительно нецензурно.
– У каждого свои недостатки. Я не об этом. Не хочешь стучать – создай ей такие условия, в которых у неё уже ни на какое «налево» сил не останется. Марш-бросок по пересечённой местности, занятия по строевой подготовке с песнями и плясками, преодоление полосы препятствий. Два наряда вне очереди, на крайний случай. Мне что, Штык, учить