Не моя жена. Олли Серж
наклони вперёд.
Подчиняется. Мои руки утопают в копне ее шелковых волос на затылке. Перекидываю их вперёд, открывая себе доступ к шее.
– Это так неожиданно хорошо… – мурлычет Тая, а я совершенно бесстыже касаюсь ее кожи и уже ласкаю мочки ушей с аккуратными золотыми «гвоздиками», мысленно впиваясь губами во бьющуюся на шее венку.
Пах тяжелеет. Ещё чуть-чуть и в спортивных штанах я никак не скрою своё возбужденное состояние.
Убираю от Таи руки и присаживаюсь на корточки перед лицом.
– Ты тут как? – Раздвигаю пальцами водопад ее волос и зависаю, глядя в затуманенные глаза.
– Хорошо… – шепчет тихо. – Не болит. – Добавляет заторможенно. Делает судорожный вдох, облизывает свои губы… и меня перекрывает.
В висках начинает стучать. Я вспыхиваю и уже совершенно не понимаю, почему должен сдерживаться. Почему? Если я так безумно хочу женщину.
– Тая… – шумно выдыхаю ее имя и, не убирая руки с ее шеи, притягиваю к себе.
Впиваюсь поцелуем в растерянные губки и чувствую, как в груди болезненно сжимается от переизбытка эмоций. Меня оглушает.
Пальчики Таи стискивают мою футболку на плечах, в попытке оттолкнуть. Головой я понимаю, что девушка замерла и не отвечает на поцелуи, но тормознуть у меня не выходит. Вкусная. От чего-то очень сладкая.
Окончательно охренев, я прикусываю ее нижнюю губку, и под тихий вскрик вырываюсь в желанный ротик языком.
Сердце колотится, разбиваясь об грудную клетку. Мне ещё никогда не хотелось просто целовать женщину. Вот просто и без остановки!
Поэтому я даже не сразу понимаю, что происходит, получая по щеке первую пощёчину.
– Ты! – Тыжело дыша, Тая вскакивает на ноги и отлетает от меня в сторону, снова предупреждающе замахиваясь. – Не смей меня касаться!
Ее трясёт, а я не имея ни сил, ни желания извиняться за свой поступок просто разминаю шею и ершу руками волосы на голове. Я – идиот.
В кармане у Таи звонит телефон. Она снова напрягается, как пружина. Втягивает голову в шею (что был, что не был массаж этот чертов) и, воровато оглядываясь, отвечает…
– Алло… – прижимает пальцы другой руки к зацелованным губам. Они горят – это заметно. – Да, любимый, я уже иду обратно. Нет, не нужно встречать.
Мое горло сжимается. Сука! Хочется проораться. Но к чему агонизировать, Витязев! Все же честно. Женщина замужем.
– Больше никогда не делайте так, Илья, – она судорожно ощупывает себя, пытаясь понять приличность внешнего вида.
Но будь я ее мужиком, я бы понял… Потому что… пахнет от неё возбуждением, и поэтому до одури хочется продолжить начатое.
– Тая, поговори со мной, – прошу севшим голосом и делаю шаг вперёд.
– Вы себе что-то нафантазировали. – Она отступает от меня. – Я просто не люблю свою свекровь, а она меня. Мы поругались. И я ушла прогуляться.
– Ты же врешь… – качаю головой.
– А я и не на исповеди… – отвечает горько. Разворачивается и почти бегом удаляется за деревья.
Ну