Черный и Красный дракон для Милины. Марго Генер
от него и одновременно, чтобы он не разжимал пальцев. Как же ее рядом с ними накрывает…
– Пугать? – проговорил Черный дракон, не сводя в нее взгляда, его чайного цвета глаза буквально проникали в нее, пронзали насквозь, раскрывали самые потаенные уголки души, хотя с ним они так мало разговорила. Как у него это получается? Как этот молчаливый, немного серьезный дракон умудряется вызывать в ней такую бурю одним лишь взглядом?
Он чуть наклонился к ее лицу и спросил глухо:
– Ты напугана, Милина? Хочешь, чтобы мы оставили тебя в покое?
Она нервно сглотнула. Напугана?
О, да. Она напугана. Еще как напугана.
Хочет ли она, чтобы оставили в покое? Хороший вопрос. Они ведь не повезут ее обратно в Лаоровые равнины, не позволят жить как прежде. Да и сама она не уверена… да что там – не хотела бы расставаться с ними, так и не поняв, откуда все эти непонятные, томительны ощущения в ее теле. А оставаться одной в незнакомом замке – идея так себе.
Она раскрыла рот, чтобы ответить, но Эйтан перебил.
– Даже если попросишь, чтобы оставили, – сказал он, – мы все трое знаем, что в глубине души этого ты точно не хочешь. Я прав, Демар?
Тот подошел к Милине со спины и ее опалило – она как между двух растопленных каминов сейчас! И слабость, какая дурманящая слабость во всем теле.
А когда ладонь Демара легла ей на плечо, она вообще едва чувств не лишилась. Сердце заколотилось, как у испуганного зайчонка, дыхание участилось, кожа покрылась крупными мурашками, а низ живота… как он запульсировал. Почему это происходит? Что это за мучительное сладкое чувство, как это прекратить?
Прекратить?
– Прекратить? – повторил ее мысли Демар, и Милина закусила губу – он ведь все чувствует. Он эмпат. Он чувствует ее ощущения! Как же это стыдно и… волнительно. – Мы уже говорили, что ничего и никогда не сделаем против твоей воли, малышка.
Эйтан провел пальцем по ее щеке, Милина только задержать дыхание успела, не зная, каким чудом смогла устоять на ногах, а затем отшагнул, убрав руки. На секунду стало даже как-то одиноко и холодно без его теплый ладоней на талии. От своих же мыслей Милина смутилась и забегала взглядом, не зная куда его деть. Наткнувшись на колодец у противоположной стены, начала усиленно его рассматривать.
Демар тоже отошел, игриво улыбаясь. Оба они теперь стоят рядом, с нескрываемым удовольствием разглядывая ее, свое приобретение. Красноволосый с хитрой улыбкой довольного кота и искрами в желтых янтарных глазах, а черный дракон – с глубоким, почти гипнотическим интересом, от которого мысли рассыпаются и остается одно сплошное и непонятно томление в груди и где-то внизу…
Милина так смутилась, что сложила руки на груди, как бы заслоняясь, защищаясь. Но долго ее мучить не дали – откуда-то из арки двора выбежала пышнотелая женщина переднике, подпоясанном под самой грудью. Очень внушительной, надо сказать. Волосы из-под белого чепца выбились, она буквально на бегу выдохнула:
– Лэрд де Тенебрис, лэрд де Волирэй!